S-T-I-K-S. Алтари
Шрифт:
Было и еще одно соображение, позволяющее отдать пальму первенства проекту по созданию самодельного Алтаря, пусть и не работающему, в сравнении с троицей саблезубых Альфредов. Алтарь, в отличии от котов, наверняка не станет гадить в тапки и осуществлять иные пакости по отношению к Паломнику. Паломник представил кучу, которую может навалить Альфред, после превращения в смилодонта и вздрогнул. В этом случае его обуви, а заодно и жизни, угрожала реальная опасность.
Опять же, если на горизонте объявятся заказчики, в лице Судьи Фараона и Странника, с претензиями: «Отчего молчим? Почему сидим? Какого… никто никуда не ходит?», всегда можно будет сослаться на активную трудовую деятельность по созданию этого самого Алтаря. А ежели наниматели поинтересуются: «Ты что, дурак?», на голубом глазу попытаться обосновать свою позицию аргументом: «А я так вижу».
Существовала ненулевая вероятность, что после
Правда Паломник больше надеялся не на то, что Судья Фараона и Странник примут его за клинического идиота и признают свою ошибку в выборе носителя камней. В этом случае заказчики, в силу своего возраста и невероятного могущества, которое неминуемо деформирует морально -этические установки любого существа, могут сгоряча просто прихлопнуть Паломника, который не оправдал их надежды. Инвалид, не без основания, предполагал, что и тот же сектант и Великий Знахарь не имеют ни малейшего представления о том, что из себя представляет пресловутый Алтарь. И как он выглядит. Более того, возможно и существование самого Алтаря представлялось заказчикам весьма проблематичным, поскольку основывалось на совершенно невнятной информации, полученной от Великого Черного, которому, по словам того же Странника, ни в коем случае доверять было нельзя. Поскольку тот зарекомендовал себя отменным лжецом, к тому же запропастился невесть куда лет этак пятьсот тому назад. А со временем, даже абсолютная правда обрастает таким количеством уточнений, подробностей и трактовок, что превращается в полную свою противоположность. С другой стороны ни Судья Фараона, ни Странник, ни тот самый Инкогнито, всунувший Паломнику белый голыш и награду в виде красной жемчужины, сожранной странным ежиком, судя по всему, имеющим самое непосредственное отношение к тому же Инкогнито, ничего не теряли. Выгорит — все в шоколаде. Не получится, так потери: всего-то булыжники, на которые заказчики то ли плюнули, то ли окропили капельками собственной кровушки, дабы внедрит в кристаллическую решетку голышей собственное ДНК. Вряд ли иммунных, чей век существования в Улье исчислялся веками, могла остановить боязнь укола, необходимого для отбора капли крови. А то что в процессе поиска таинственного Алтаря по городам и весям Улья, сам Паломник мог погибнуть, так от потерь со стороны некомбатантов никто не застрахован.
И именно эти соображения открывали перед Паломником пусть и неясные, но радужные перспективы.
С одной стороны можно было продолжать валять ваньку, демонстрируя энтузиазм в деле построения светлого будущего. С другой стороны, можно было попытаться расширитьчисло клиентов, нуждающихся в предоставлении жреческих услуг с двух основных и одного, с неясными перспективами, вплоть до семи. Именно такую численность Древних указал Странник, отвечая на вопросы Паломника. Причем у инвалида закрались подозрения, что он здорово продешевил, взяв перед Судьей Фараона и Великим Знахарем обязы по возложению именных камней, содержащих ДНК, на Алтарь.
Оно, конечно неплохо было научиться ходить. Именно такую услугу предоставил Паломнику сектант. Да ведь ходьба какая-то ненастоящая. Так, сплошная имитация. Навроде: «взяли правую ногу в левую руку и сделали шаг вперед, два шага назад». И Великий Знахарь не больно-то расстарался Подумаешь, в ускоренном режиме способствовал усвоению жемчуга обитателям лагеря в Великом Лесу. И на несколько дурацких вопросов ответил. Из числа тех, которые и задавать-то не стоило. Толку ноль. Одно расстройство. При том, что для Странника превратить тех же Альбертов в смилодонов, судя по байкам шепотом передаваемым из уст в уста в трактире «Дикий Запад», не представляло ни малейшего труда.
Так что Паломник решил, что его основные заказчики ему здорово не доплатили. И сложись обстоятельства должным образом, предполагал выставить в этой части претензии. Правда тут же одумался. Сообразив, что коты, вооруженные двадцати сантиметровыми саблезубыми клыками ему и даром не нужны. А выставлять иск сектанту, который практикует массовое распятие провинившихся иммунных, себе дороже. Зато с остальными потенциальными пользователями своих услуг по работе с Алтарем, численностью в пять особей, он решил не либеральничать. Осталось понять, кто и что может предложить и востребовать по полной. Тот же Инкогнито, подкинувший белый голыш, наверняка имел отношение к тварям стикса. Иначе откуда красная жемчужина взялась. Да и странный ежик, сначала охраняющий Паломника от плотоядных сусликов, а потом сожравший жемчужину, наверняка его рук дело.
Чтобы не обмишулиться в следующий раз, когда на горизонте объявится новый клиент, а Паломник отчего-то был свято уверен, что вся семерка Древних в курсе
С Судьей Фараона он уже сталкивался. Тот вручил ему алый камень. Аналогичная ситуация с Великим Знахарем, он же Странник. Камень зеленый. По ходу дела упоминалась Ведьма Рассвета, изначально обладающая базовым умением, в виде Дара Улья, то ли Суккубы, то ли Нимфы. Камень непонятного цвета. И Великий Черный, способный взаимодействовать с содержимым Черных Кластеров. Камень наверняка черный. Оставалось еще три вакансии. Одна, наверняка, отводилась Великой Видящей. Камень условно прозрачный. Вторая, некому Инкогнито с белым камнем, умения которого, по предположению Паломника, были связаны с метаморфозом и контролем тварей стикса. Инвалид тут же переименовал Инкогнито в Перекати-поле и решил для себя слупить с Перекати поля не менее трех жемчужин. В качестве компенсации за моральный ущерб, обусловленного инцидентом в степи. Вопрос о седьмом Древнем остался открытым. В голову Паломника не пришло никаких толковых соображений, касательно возможностей этой персоны… Хотя бестолковые соображения и наличествовали. Дело втом, что прослеживалась определенная тенденция, связывающая способности Древних со значимыми факторами в вопросах функционирования Улья.
Тот же Судья Фараона отвечает за преступления и наказания. Этакий Техут, если отталкиваться от древнеегипетской мифологии, или Яма, в индуистской трактовке, местного разлива. С элементами кармического воздействия.
Странник — вылитый Акселепий. В случае с Великим Знахарем Паломник решил не вдаваться в дебри ни иудаизма, ни индуизма, ни, тем более, многочисленных кровавых культов египтян и древних инков, практикующих массовые человеческие жертвоприношения. В силу, с одной стороны, ограниченности знаний с этой области, а с другой, отталкиваясь от весьма спорного утверждения, что врачевание несет в себе доброе начало. Это при том, что сам прекрасно осознавал отсутствие принципиальной разницы между хирургом и патологоанатомам.
Великому Черному была отведена роль управляющего мертвыми территориями. Тут прекрасно вписывался образ греческого бога мертвых — Аида. С одной стороны сплошное однообразие. С другой, живые, оказавшиеся на этих полях, быстро теряли всяческую живость.
Великой Видящей, при желании, можно приписать характеристики одной и Мойр. Правда работающей в пассивном режиме. Вместо того, чтобы плести и расплетать, та просто получает эстетическое удовольствие, рассматривая возникающие на ткани судьбы узоры.
Ведьма Рассвета. В первую очередь очень сильный менталист. Все остальное, следствие ее несносного характера.
Перекати-поле. При желании можно отождествить с одним из многочисленных зверобогов, широко представленных практически в любой древней религии. В условия же Улья Перекати -поле специализируется на работе с тварями стикса. В отличии от всех остальных, за исключением Великого Черного, которые предпочитают работать с относительно разумными иммунными.
Все эти, ни к чему не обязывающие аналогии, Паломник сформулировал для того, чтобы вычленить, тот значимый для Улья фактор, который остался не охваченный шестеркой Древних. По его прикидкам, седьмой Древний должен был иметь отношение к чему-то важному, но не связанному с деятельностью остальных. Единственное, что пришло ему в голову при таком подходе, была мысль о перезагрузке кластеров.
И он тут же заочно обозвал седьмого Древнего Зевсом, вменяя ему в умения влиять на процесс перезагрузки кластеров. Почему именно Зевсом? Да потому что этот бог твердо ассоциировался с молниями. А перезагрузка кластера всегда сопровождалась многочисленными огненными шнурами. Правда здорово подкачало второе имя Зевса: «Громовержец». Обновление всегда протекало безо всяческих звуковых эффектов.
Третий поток сознания, воспользовавшись тем, что Паломника занесло в какие-то странные дебри, а рациональная часть мышления при этом потеряла контроль над происходящим, решив, что: «Значит это кому-то надо», тут же воспользовался сложившейся ситуацией и подбросил к размышлению очередную несуразицу. Которая сводилась к тому, что Улей, на самом деле представляет из себя воплощение апокалипсиса. Со всеми положенными атрибутам. В том числе разрушенной инфраструктурой, многочисленными зомби и немногочисленными иммунными, сохранившими остатки разума. Которые вместо того, чтобы восстанавливать нормальную человеческую жизнь посвящают основное время изничтожению всех, кто под руку попадется. И снова в голове у Паломника хронической зубной болью отдалась мысль о том, что при наличии практически неограниченных ресурсов, как материально-сырьевых, так и человеческих, местные аборигены давно уже могли построить в Улье светлое и счастливое будущее.