S-T-I-K-S. Хозяин Треугольника
Шрифт:
— Нервное, — сказал я.
Он просто кивнул.
— Давай так. Я сейчас быстро в магазин сбегаю. Вернусь. И расскажу все что знаю. Нормально расскажу, — зачем-то уточнил я.
— Хорошо. Пойду, чайник поставлю, — сказал он и медленно пошел в дом.
В магазине набил два больших пакета мясными и рыбными нарезками, свежим хлебом, набрал разных пирожных и взял большой торт. Все то, чего мне так давно хотелось. Еще взял воды, колы и сок. И бутылку самого дорогого коньяка, чтоб не бегать, если вдруг
Нашел мужчину в заросшей части крыльца. Он сидел в плетеном кресле. Рядом стоят небольшой столик и стул. На столе парит чайник, стоят чашки, сахарница и пачка с пакетиками чая. Подойдя, начал выкладывать продукты из пакетов, что-то на стол, что-то ставил рядом со столом.
— Хочешь верь, хочешь не верь, — начал я, — мы в другом мире. Неизвестно где он и что из себя представляет. Называть его принято — Улей.
Говоря, я начал делать себе бутерброды.
— Считается, что мы всего лишь копии, скопированные с куском нашего мира и материализованные здесь. Улей — это огромное лоскутное одеяло, состоящее из кусков разных миров. Куски эти разных размеров, форм и с разным временем перезагрузок.
Я остановился. С одной стороны давая задать мужчине вопросы, с другой — съесть первый бутерброд. Вопросов пока не было.
— Улей буквально пропитан спорами, которые, попадая в организм людей и крупных всеядных животных, заражают их. С одной лишь разницей. Одни начинают изменяться, превращаясь в кровожадных тварей. А другие получают что-то вроде иммунитета к изменению. Люди остаются людьми, собаки, к примеру, остаются обычными собаками. Но есть одно но, наши тела не имеют способности самостоятельно производить нечто, без чего не возможно выжить в этом мире. Но об этом позже.
В расход пошел следующий бутерброд.
— Людей остающимися людьми, принято называть иммунными. Изменяющихся — зараженными. Считается, что количество иммунных и зараженных, при перезагрузках, один к ста. Так что нам, можно сказать, повезло.
У меня пока нет сто процентной уверенности в иммунности мужчины. Но зачем ему говорить об этом? А еще я понял, что как-то некрасиво ем в одиночку.
— Может, съешь что? Может, кусочек торта с чаем?
— Нельзя торт, — обреченно, тяжело сказал мужчина, — Недавно была операция на сердце.
И вместо того, чтобы начать успокаивать, рассказывать, что Улей и не такое лечит. Вспомнил, что я знахарь. Подумал, что вот прямо передо мной шанс, посмотреть, как все развивается у иммунных с самого начала. Разумеется, с применением допинга. Может, получится что-то подправить. Ну и что, что нет опыта. Были же когда-то первые знахари, которые даже не знали, что они знахари.
— В конце концов, я знахарь тоже!
По глазам мужчины я понял, что, по крайней мере, последняя фраза была произнесена вслух.
— Я, наверное, могу помочь. Ах да, забыл, тебе же нужен живец. Без живца тебе теперь никак.
То, что я говорил, для мужчины было полной чушью, бредом сумасшедшего.
Разговор не задался. Аппетит пропал. А еще столько дел.
Тем не менее, налил в пустые кружки зеленый концентрат живца и разбавил водой. Из одной живец выпил сам, а вторую поставил на стол перед мужчиной.
— В кружке лекарство. У тебя скоро появится сильная жажда и начнет болеть голова. Выпьешь сначала половину. Это поможет. Через часик допьешь.
Встал и пошел со двора. Мужчина не сказал ни слова…
Зачистка деревни затянулась до ночи. Зараженных в деревне было еще много. И что самое ужасное — в основном измененные дети и подростки. Без злости и ожесточенности, с тупым хладнокровием я переходил от дома к дому…
А когда все закончилось, мне до безумия неприятно, отвратительно стало находиться в деревне. Если бы не приближающаяся ночь — ушел бы на тройник. Единственным местом, не вызывающим неприятные ощущения оставался магазин.
Велосипед искать не пришлось. Почти в каждом дворе велосипеды стояли на видном месте. Взял самый крепкий.
Заходить к новичку не стал. Не приглашал…
Большую часть ночи посвятил обжорству, пытаясь съесть то, что сохранить не получиться.
Утром набил рюкзак банками тушенки и водой, погрузил на велосипед и собрался уже идти на тройник. Но, дойдя до ворот «соседа», подумал, что стоит зайти, хотя бы живца оставить.
Собака на цепи совсем ослабла. Проводила меня одними глазами, тихо урча.
Мужчину нашел там же, где и вчера, только завалившимся вместе с креслом на пол. Кружка с нетронутым живцом так и стоит на столе.
Корить себя, что не зашел вчера, а тем более думать над тем, что произошло в мое отсутствие, не было смысла. Нужно что-то делать, причем быстро.
Пульс еле прощупывается, тело как окоченевшее. С трудом перевернул его на спину, но челюсти, чтобы залить в рот живец, разжать не получилось. Хорошо было бы поставить капельницу, если бы она была, и я умел ее ставить. Решил сделать укол живца прямо в шею, у основания черепа, как можно ближе к ядру. Потому что не понятно, как долго будут добираться споры до ядра при таком слабом пульсе, если, к примеру, сделаю укол в бедро.
Пока ворочал тело, попутно выяснил, что емкость ядра новичка 4 единицы, прямо как у меня пару дней назад. Интересный момент, но обдумывать его буду позже. А наполненность ядра оказалась ноль, при этом, я не ощущаю ядро как пустое. Там наверно еще есть немного энергии, но очень мало.
Достал из своей аптечки шприц на двадцать кубиков. Сначала в шприц набрал 5 мл зелёнки (2 единицы), остальной объем добрал негазированной водой из баклажки.
В другой шприц набрал 5 мл зелёнки для себя и выдавил её себе в рот. Активировал умение «знахарь».