S-T-I-K-S. Капкан
Шрифт:
Я достал фляжку, открутил алюминиевую крышку на цепочке и сделал три хороших глотка. Закусывать ничем не стал. По опыту знаю, что вывернет. С шумом несколько раз вдохнул и выдохнул. На глаза навернулись слёзы. Первачёк-то у Митрича, пятьдесят пять градусов, не всякий с непривычки выпить может. Зато натуральный продукт: без всякой химии и не из древесных опилок спирт. По горлу прокатилась тёплая волна и мягко упала на дно многострадального желудка. В стороны шариком потеплело, и боль из грызущей стала терпимой. Нет, знаю, что пить мне нельзя! Но снявши голову, по волосам не плачут. После операции у меня останется в лучшем случае полжелудка. И это в лучшем случае! Если не склею ласты на операционном столе! А это что значит? А то, что в двадцать восемь лет я стану калекой, до конца жизни сидящий на всяких диетах и лёгком труде!!! Где вы в наше время видели лёгкий труд? Вот то-то!
Посмотрел на светляк поплавка, тот стоял на месте, не шелохнувшись. И тут я почувствовал запах кислятины. Не просто душок, а противнейший духан, забил ноздри до рези в глазах. Оглянулся вокруг, а со всех сторон наползает туман, не идёт откуда-то с одной стороны, а словно тут, на месте, возникает из ниоткуда, и от самой земли поднимается вверх, и заполняет собой всё пространство вокруг. Зрелище завораживало. В тумане клубились сгустки и завихрения, хотя даже малейшего дуновения ветра не было и в помине. В голову полезли глупые мысли по поводу химического выброса с какого-то завода или комбината. Кислая вонь не давала покоя. Но откуда тут такое может взяться, если ни предприятий, ни заводов на триста километров в округе нет! До ближайшей полумёртвой деревни, в которой осталось доживать век десяток стариков, тридцать км. Да ну! Бред! Это не хим. заражение.
Туман сгустился до неприличия. Вытянул руку и не увидел кончиков пальцев. С таким ещё не сталкивался, но ведь я не всю жизнь в лесу провёл, мало ли? Вдруг так изредка бывает? Вот только духан этот! Сколько так продолжалось, не знаю. Может пять минут, может десять. Реальный мир растворился в непроглядном мареве. Засечь время даже мысли не возникло. Только подосадовал, что не взял с собой рацию из лагеря. Сейчас бы с парнями связаться, узнать как там у них и что. Незаметно, как-то робко, так внезапно нахлынувшее марево стало рассеиваться. Сперва удалось рассмотреть пальцы рук, потом проглянул нос лодки, вот уже виден конец удилища. После того, как увидел светлячок на поплавке, туман резко, как по мановению волшебной палочки, испарился, как и не было его. Встал, потянулся, огляделся вокруг, перезакинул удочку и опять плюхнулся в кресло.
С этим непонятным явлением природы даже боль отпустила. Дурная вонь кислятины пропала без следа. Вот и гадай, а что это было? Денёк выдался тяжёлый, дорога по лесным просекам то ещё удовольствие, а похвастаться отличной физической формой я сейчас никак не могу. И меня начало морить в сон со страшной силой. Веки просто слипались. Задремал прямо в кресле, вытянув ноги.
Но спал недолго. Что меня разбудило, в первый момент не понял. Вскинул голову, оглянулся, и тут хлопнул выстрел! Следом второй! И пошла потеха! Стрельба шла от нашего лагеря, и стреляли из трёх стволов. Что-то кричали и голосили и лупили от души. Слов за выстрелами было не разобрать. Ну, ясно! Посидушки у костра с водовкой и первачком вышли на славу! Попёрла бычка, у кого ствол круче, и как он классно стреляет. Меня даже злость взяла! Только так сладко прикимарил, и на тебе! Парни решили пострелять! Молотили минуту или полторы. Первый сделал три выстрела, может четыре, проснулся то я не просто так, второй отбил весь магазин на десять патронов. А вот третий не упокоился и выбил два магазина, после чего наступила тишина.
Зло выматерился, сплюнул и глянул на часы, 23:20. Значит, подремал примерно полтора часа. Достал фляжку, глотнул от души и злости, сколько смог, и тяжело засопел, вдыхая и выдыхая прохладный от озёрной свежести воздух. Прикрыл глаза и начал считать баранов, которые прыгают через канаву с водой. Помню сорок пятого.
День первый
Проснулся в семь утра. Поднялся, потянулся, подошёл к кромке берега, зачерпнул ладонями воды и с удовольствием умылся, прогоняя остатки сна. Уже рассвело, но солнце над деревьями ещё не поднялось. Вокруг тишь да гладь, божья благодать. Оглядел поверхность воды в поисках поплавка и не нашёл его. Аккуратно схватил удочку, легонько подсёк и почувствовал на том конце хорошее сопротивление. Не торопясь, без рывков, подматывая катушкой, подводил упирающуюся добычу к берегу. Поднял на поверхность, и пленник хлебнул воздуха. Ну а теперь дело техники. Стараясь, чтобы только голова рыбы была над поверхностью воды, повел её к берегу. Подсачек в воду. Хоп! И первый трофей в садок. Карась. Но какой красавец! Больше килограмма веса и длиной сантиметров сорок!
Клёв пошёл. Рыбка бралась хорошо! Торопливо перекусил захваченными с вечера бутербродами. На спиннингах снял двух сомиков: одного на три, другого на пять килограмм. Не успел оглянуться, а время уже десять. Как не жаль было завязывать с ловом, но надо плыть в лагерь.
Парни после вчерашней пьянки, наверное, дрыхнут ещё без задних ног. Надо сварить ухи да поджарить рыбки. Собрал вещи, загрузил в лодку и стал на веслах огибать остров, потому что расположился я с другой стороны, чтобы холмик скрывал отблески костра и не раздражал ночью глаза. Не спеша и не напрягаясь лишний раз, грёб к лагерю. Куда спешить? Впереди неделя лесной жизни на природе! Кайф! Поглядывая через плечо, корректировал свой курс, чтобы сильно не отклонятся в сторону. Причалил к берегу, выбрался из лодки, слегка замочив ботинки, подтянул её повыше, чтоб не унесло случайным порывом ветра и пошёл оживлять костёр.
Сушняк, приготовленный парнями с вечера, лежал в сторонке готовой кучкой. Пошурудил веткой в пепелище костра, но угли еле-еле отозвались слабой россыпью огоньков. Делать нечего. Встал на колени и давай раздувать. Когда угли, собранные в кучку, розово заискрились, подкинул мелко поломанные веточки и оживил костерок. Ну, теперь вперёд! Сейчас наскипидарим костёр и можно готовить похмелятор. Рыбу почистил и выпотрошил ещё на острове.
Стараясь сильно не шуметь, установил треногу над костром, благо она лежала готовая рядышком, налил воды в чугунок и покидал куски рыбы, теперь ждать, пока закипит.
Парни спали. В лагере тишина. На этой полянке мы располагались уже второй раз. Ну а что? Удобно! Полянка, метров двадцать в диаметре, окружённая по периметру деревьями, предлагала все удобства для отдыха. Травка, тенёк и возвышение над озером, метра на три. Красота! Пологий берег, где при желании, можно построить целый причал на несколько лодок. Вода в котелке закипела. Я подкидывал ветки сушняка по мере надобности и радовался, тому, что, когда парни проснутся, покормлю их свежесваренной ухой. Пришла пора чистить картоху да лучок. Время подошло. И я пошёл наверх: к палаткам и шмотью.
Поднялся на полянку, прошёл по инерции несколько шагов, направляясь к сваленным в кучу припасам картошки, лука и морковки, которые мы сложили у первой палатки, и тут-то меня накрыло! Я даже не сразу понял, что вижу!
Первым делом, упал на колени, и меня вывернуло наизнанку! Блевал страшно, до судорог! Нет. Я не слюнтяй, который от вида капли крови бледнеет, и падает в обморок! Сколько раз свежевали тушки медведей, лосей и кабанчиков! Зайцы, лисы и птицы вообще не засчитываются!
Но вот вид твоего друга, растерзанного на куски!!!
СЦУКА! УРОД! МАТЬ ТВОЮ!!! ПЬЯНЫЕ ПАРНИ ПРИКАЛЫВАЮТСЯ?
Если бы я сразу кинулся вчера к лагерю! Может хоть кого-то смог бы спасти!
КАК ЖЕ ТЫ, УРОД, ПРОСТО УВАЛИЛСЯ СПАТЬ?
Рвать больше было не чем. Меня тупо выворачивало наизнанку, но из пустого, измученного нутра, извергшего всё, что там было, выходить было нечему. Судороги рвали тело, спазмы к рвоте шли одна за другой, но выплёвывалась только тягучая противная слюна! Шатаясь от слабости, побрёл к берегу озера, по пути пнул треногу. Нахрен кому эта уха нужна, если живых нет! Упал в воду всем телом, плашмя, и хотел сдохнуть!