S-T-I-K-S. Товарищ Резак
Шрифт:
Из здания, вопя, выбежал ещё один, держа в руках собственные кишки. Споткнулся, упал, катаясь во внутренностях и суча ногами. Кошка медленно подошла, внимательно посмотрела вопящему в глаза, который замер от ужаса, но ничего больше делать не стала, а так и бросила его умирать. Направилась ко мне. Корж хрипло дышал. Остатки большой бронзовой плюхи выдавили на керамической пластине вмятину сантиметров в семь. Стальной сердечник торчал наполовину. Это был именно тот бронежилет, который они с Бубликом в больнице с охранника сняли. Те бронежилеты, которые здесь используют, пробило бы наверняка.
У нас спецобъект.
Всё было плохо. Корж лежал без сознания и свистел на каждом выдохе; скорее всего, у него был поломан сустав колена, и имелась ещё одна дырка в бедре. Из хорошего – только то, что рана навылет, и больше кровотечений не видно. Что у него творилось под бронежилетом на груди, сказать было сложно – наверняка пострадали рёбра, абсолютно точно ушибы получили все внутренности, которые только можно ушибить. Кошка внимательно осмотрела моего товарища:
– Проще съесть, чем лечить, – промурлыкала ехидная морда.
– Кошатина! У меня раненый. Мне помощь нужна!
Пантера выпрямила все лапы и выгнула спину дугой. Шерсть на загривке вздыбилась, хвост забил по бокам:
– Ой! Собака говорящая!
– Хватит выпендриваться, тут почти два десятка трупов, и мне нужна помощь. И, это, спасибо тебе.
– А зачем ты столько слюней плюёшь, когда говоришь?
Я промолчал. У кошки явно было игривое настроение, хотя только что она прирезала несколько человек, глазом не моргнув, а нападавших было явно больше. Скорее всего, она и их тоже поубивала, как того, что из дома с кишками выбежал. Кошка ещё раз осмотрела Коржа, повернула морду и промурлыкала:
– Собака, тебе надо лекарств найти. Есть специальный кровоостанавливающий бинт, – и распорола когтем штанину вдоль.
Я направился к нашим убитым бойцам. Множественные пулевые ранения шансов не оставляли. Я зубами перевернул труп и достал несколько небольших пакетов медицинского назначения. Я, конечно, был в курсе, как их использовать – меня и этому тоже учили. Но кошка легко порезала весьма неплохих бойцов, а это говорило о том, что она непроста, и лучше довериться профессионалам. Их убивать и спасаться учат одновременно; а то, что она трансплантант, говорит о многом. Абы кто от Родины подарков не получает.
Два аккуратных надрыва с одной и другой стороны ноги уже ждали моего возвращения. Кошатина распотрошила принесённые мною аптечки и разодрала когтями пакет с кровоостанавливающей салфеткой. Ловко используя два когтя как пинцет, засунула их с обеих сторон раны. Размотав бинт, она добавила перекомканной марли с той и другой стороны, затем обмотала ногу прямо поверх штанины, используя лапы с когтями. Кошки перед собаками имеют невероятное преимущество. У собак когти не убираются, подвижность пальцев и сравнивать нельзя. Очень внимательно я следил, как она будет обходиться без большого пальца. Я, конечно, пробовал использовать предметы, пока меня не видят, и первой проблемой оказывалось именно отсутствие большого пальца.
Самое сложное для пантеры было добыть у бинта начало, но она нашла элегантный выход, непригодный в нашем мире, но подходящий для Стикса. Это просто чудо, что здесь не бывает заражения крови. Кошка просто,
Пронзительный кошачий взгляд всё время косился на мою шею. Завершив спасение, пантера подошла ко мне и села напротив. Осмотрела верёвку, ещё раз глянула мне в глаза. Чёрная лапа приподняла мой жетон. Кошка внимательно прочитала надпись, сделанную каллиграфическим подчерком:
– Рык! Рык! Рык! Рык! Рык! – пантера лапой закрыла глаза. – Рык! Рык! Рык! Рык! Рык!
Огромная чёрная кошка упала на спину и, продолжая издавать рыкающие звуки, задрыгала в воздухе всеми четырьмя лапами в стиле конского аллюра.
– Кошатина! Ты чего ржёшь? Я своё имя в бою заработал!
Кошка замерла, лёжа на спине, оставив все лапы задранными вверх. Выгнула шею, посмотрев на меня:
– Блохастый! У меня слов нет. Рык! Рык! Рык! Рык! Рык! – лапы продолжили рассекать воздух.
Вдоволь насмеявшись и сказав про то, что если кошки её увидят за тем, что она собаке и двуногому помогает, то позора не оберёшься, двумя прыжками пантера скрылась в кустах. Без неё нас бы давно пристрелили, но и вот так быть брошенным оказалось тоже неприятно. Кошки – они и есть кошки. Я взялся зубами за лямку на загривке формы. Эти лямки специально делают, чтобы раненных в полевых условиях переносить.
Передние вперёд, задними отжать. Мы с Коржом по весу практически равны, но собаки гораздо крепче. Передние вперёд, задними отжать. Полсотни повторений – уже больше сорока метров мы протащились от места боя, а расстояние – в два дня пути на колёсах. Последний раз я взглянул на горящий БРДМ – красиво, бронетехника горит всегда красиво – и продолжил свой монотонный труд. Передние вперёд, задними отжать. Внимательно следил за обстановкой.
Смеркалось. Сил уже не оставалось, и надо было найти ночлег. Решено – прямо тут. Я выпустил из пасти лямку формы и бессильно плюхнулся рядом с бессознательным раненным. От прямого взгляда нас укрывали кусты, а сил на поиск лучшего места уже не было. Заражённые обязательно сбегутся на место боя, но там столько крови и трупов, что это их задержит, и, надеюсь, никто не пойдёт по нашему следу, если у них и так есть что пожрать. Я сделал самое главное – отдалиться как можно дальше.
Незадолго до восхода солнца раненный очнулся и сказал:
– Блохастый, подойди. Подойди сюда.
Корж пытался открыть нагрудный карман. Я зубами дёрнул клапан. Он, вымученно улыбнувшись, сказал:
– Умный ты Блохастый, очень умный. Хочу, чтобы ты жил. У меня есть сокровище. Не дотащишь ты меня. Тут взрослым мужикам с носилками и автоматами не всегда раненого дотащить получается, а волоком…
Он очень тяжело открыл фляжку. Там совсем чуть-чуть, на дне оставалось, как они говорят, живчика. Хлебнул глоток. Я привычно открыл пасть. Он тронул мне рукой морду и ливанул из фляжки. Что-то я проглотил: он мне что-то сунул в рот. Я фыркнул, отскочил.