S-T-I-K-S. Товарищ Резак
Шрифт:
– Блохастый, ой, Блохастый! Глупо, наверное, это собаке говорить? Это было моё сокровище. Я их берёг, всё боялся стать квазом, но очевидно, надо было мне рискнуть. Был бы у меня сейчас шанс. Помог бы себе и тебе. А теперь о тебе здесь заботиться некому. Три чёрные жемчужины. Ты пока тут совсем новичок, на тебя может подействовать. Очень много пользы принести может, но можешь и переродиться, – и усмехнулся, как будто уже мозгами двинулся, а затем продолжил, посвистывая на каждом вдохе:
– Три чёрные жемчужины – всё,
– Я хочу, Блохастый, чтобы ты жил. Бросить не прошу, всё равно ты меня не поймёшь и не послушаешь. Умная ты псина, и глупая. Столько тащить! Я давно пристрелил и бросил бы, а ты нет.
Меня позвали жестом, похлопали по боку, и сознание покинуло моего товарища. Уж и не знаю, чем они так ценны, эти три чёрные жемчужины, но мне с таким пафосом о них говорили, как будто короновали. Ещё, гад, подсунул под живчик, на последнем глотке. Ладно, вроде как на смертном одре гадости делать не принято. Буду надеяться, что это штука пойдёт мне на пользу, или хоть, по крайней мере, поноса не вызовет.
Упираясь всеми четырьмя лапами, я тащил моего раненого товарища. Он был без сознания. Переставляя задние и передние лапы, я привычно волок тело. Передние вперёд, задними отжать; передние вперёд, задними отжать. Довольно быстро – уже приловчился, только сильно шея немеет, и очень непривычно, что постоянно текут слюни. Каждый раз закрывать пасть, бросая ручку на загривке военной формы, было неудобно. Ну и ладно, дома будем чистоплюйствовать. Передние вперёд, задними отжать…
– Полундра!!! – заорали над ухом.
Я от неожиданности подпрыгнул и крутнулся на месте. В двух шагах от меня скалилась чёрная кошачья морда. Кошатина подошла с подветренной стороны, и, разумеется, я её не услышал и не унюхал.
– Рык! Рык! Рык! Рык! Какие собаки пугливые пошли, собственной тени стал бояться. А вот скажи, зачем тебе, представителю практически верха пищевой цепочки, нужен этот двуногий? Ты его позже съесть собираешься? Не проще ли кого-нибудь в другом месте поймать, менее вонючего?
– Кошатина, хватит издеваться. Лучше бы помогла.
– Ты это серьёзно? Мне предлагают эту слюнявую лямку? – и пантера выгнула спину дугой совсем как домашняя кошка.
Подруга выдвинула вперёд две лапы и поскребла когтями, перетекла спиной с горба вперёд. Ещё раз глянула, фыркнула и в один прыжок исчезла в кустах. Вот же, блин, кошки, никакого от них проку – только кормить. Всё-таки удобная эта ручка. Я взялся опять пастью за лямку, пришитую на загривке военной формы. Передние лапы вперёд, задними отжать; передние лапы вперёд, задними отжать.
…А, собственно, чего я его так тащу, смотря вперёд? Зачем мне смотреть прямо, напрягая шею и принимая всю нагрузку? Я ведь всё равно не замечаю, как ко мне всякие пантеры подкрадываются. Повернулся в нужном направлении задом и взял удобную ручку. Какая всё-таки это вещь – ручка на загривке. Передние лапы назад, задними отжать; передние лапы назад, задними отжать. Вот – это вообще другое дело! Шея только тянет, а не сгибается под весом моего товарища. Дело пошло гораздо быстрее; передние назад, задними отжать!
Смеркалось. Я подыскал очередное нехитрое укрытие в палисаднике, около коттеджного посёлка. В этот раз пантера подкрадываться не стала. Подошла, глянула на раненного и положила около меня принесённую в зубах палку сырокопчёной колбасы.
– Поешь, Блохастый, только корзинки для пикника у меня не было, пришлось в зубах нести. Совсем немного слюнями перепачкала.
– Кошатина, ты даже хорошее дело без издевательств не делаешь.
– Как твой хозяин? Приходил в себя?
– Да, один раз. Мы с ним из лужи воды пили и флягу набрали. Живчик закончился.
– Собака, ты бы себя слышал.
В процессе разговора я уже доел колбасу и выкатил из рюкзака товарища банку с тушёнкой, спросив пантеру:
– У него их аж две – есть предложения, как их открыть? Если бы на этой банке был ключ, то можно было бы когтем поддеть.
– Блохастый, если бы они были со сгущёнкой, то можно было бы прокусить и слизать, а как открыть – не знаю. Ты же конструктор?
– Я думал. Можно под железную дверь подставить и придавить, но моего веса не хватит, тебе надо будет мне помочь.
Я повернул морду и увидел, что мой спасаемый лежал с открытыми глазами и смотрел. Сколько он это делал – непонятно. Чёрная пантера повернулась к нему, оскалилась в улыбке и сказала:
– Гав! Гав! Гав! Гав! Вот чего ты смотришь? Отдыхай.
Корж откинул голову и отключился. Это не от неожиданности, просто у него оставалось слишком мало сил, чтобы сколько времени быть в сознании.
– Кошатина, ты это чего?
– Собака, вот ты тупой! Сам подумай, сколько он нас слушал?
– Представления не имею. А гавкать зачем?
– В этом мире всё что угодно может быть, а стоит ему про гавкающую пантеру вспомнить – хоть словом обмолвиться – его на смех подымут. А вот разговаривать около человека – это непредусмотрительно. Это уже я не подумала. Так, значит, собаку я покормила. Погуляешь сам. Я пошла, – и пантера опять ускакала.
Всё-таки кошка она непростая, надо будет расспросить, как она удостоилась чести трансплантации. Я всю жизнь проработал на Родину на спец объекте – а вот интересно, что она делала? Очень уж она на заместителя заведующего лабораторией не похожа.