С тобой навеки
Шрифт:
Я всё ещё ношу своё кольцо. Мой взгляд бросается к его руке, и мой живот делает странный кульбит.
Он тоже по-прежнему носит его кольцо.
И ладонь с ним широко распластана, будто он только что разжал кулак и напряг руку. Он смотрит вниз и сжимает её обратно в кулак, глядя на своё кольцо.
— Я, ээ… — он прочищает горло. — Я только что осознал, что тоже не снял своё. Оно на удивление… комфортное.
Я тихо смеюсь, покосившись на гладкий ободок из белого
— Аналогично. Ну то есть… мы могли бы просто носить их, для перестраховки… то есть, для аутентичности. Особенно учитывая, что приедет команда… не то чтобы я намекаю, что строители — жуткие типы, большинство из них — нормальные люди, но всегда есть плохие, и я бы не возражала носить универсальный символ «я не свободна», чтобы ко мне не подкатывали. Не то чтобы я говорю, что ко мне постоянно подкатывают, или что они будут подкатывать ко мне… — я хватаю ртом воздух, выдав этот словесный кошмар и заставляя себя остановиться.
Что за катастрофа. Я уже годами не выдавала такой словесный понос из-за нервозности.
Аксель проводит костяшками пальцев по своим губам, и наблюдая, как при этом его обручальное кольцо сверкает на левой руке, я испытываю странное ощущение в животе. В хорошем смысле странное.
— Меня это устраивает, — говорит он наконец.
— Супер! — отвечаю я ему. — Хорошо. Окей.
— Готова?
— Ага. Непременно. Родилась готовой.
Он поворачивается и начинает идти, поправляя большой рюкзак за спиной.
— Что у тебя за припасы такие? — спрашиваю я, начиная шагать шире, чтобы нагнать его.
— Это сюрприз, — отвечает он.
Я поправляю гораздо меньший рюкзак за своими плечами и с любопытством кошусь на него.
— Сюрприз?
Он кивает.
У Акселя для меня сюрприз. Он спланировал этот поход для нас. Зачем?
— Аксель?
Медленно останавливаясь, он косится в мою сторону, но держит глаза опущенными.
— Да?
— Почему мы делаем это?
В воздухе повисает молчание, если не считать звуков ветра на близлежащей воде. Аксель трёт шею сзади, затем поправляет очки.
— Не каждый же день ты выходишь замуж. Даже если… это по нетрадиционным причинам.
Совсем как когда он держал меня за руку, когда он целовал меня, когда он спросил, как я, во время фотосессии, это неожиданно мило. У меня вырывается мягкий смешок.
— Справедливо.
Удовлетворившись, Аксель поворачивается и снова начинает шагать.
— Я чувствую себя виноватой, что не подготовила сюрприз для тебя, — говорю я ему. — Если бы я знала, что мы празднуем наш нетрадиционный брак, я бы что-нибудь придумала.
Аксель показывает вперёд, где небольшой ствол дерева пересекает тропу. Я его перепрыгиваю.
— Ты сделала более чем достаточно. Благодаря тебе, спасение дома
Я хмуро кошусь на него.
— Не волнуйся обо мне. Меня в последнее время немножко потрепало, но я не хрупкий цветочек.
— Я… — он колеблется, приподнимая ветку, в которую я чуть не врезалась. — Я просто стараюсь быть внимательным. Я склонен не замечать, когда иду слишком быстро для других людей, что несложно, учитывая, какой у меня широкий шаг.
— О. Точно, — я нервно откашливаюсь. — Итак… куда мы идём?
Он бросает взгляд в мою сторону, и очки делают это вдвойне горячим. «Очень грубо с вашей стороны, очки. Очень грубо».
— Ты учишься на юрфаке Стэнфорда, — ровно произносит он, — но не знаешь определение слова «сюрприз»? Планка стандарта для абитуриентов явно опустилась.
— Ой, ха-ха! Очень смешно.
Его губы подёргиваются, будто он вот-вот улыбнётся, но выражение лица снова становится серьёзным, и я даже не уверена, случилось ли это.
— Я не знала, что место нашего назначения — это тоже сюрприз, умник.
— Это сюрприз, — отвечает он. — Осторожно.
Я перепрыгиваю небольшую канавку как раз вовремя, чтобы не подвернуть лодыжку.
— Я думала, этот поход не должен быть сложным.
Он пожимает плечами.
— Наверное, сложный, если ты новичок.
— Аксель Бергман. Не знай я лучше, я бы подумала, что ты стараешься меня раздразнить.
Снова подёргивание губ. Я добьюсь от него улыбки!
— Я отвечал на твой вопрос, — говорит он. Но спустя мгновение добавляет: — И может, немного поддразнивал.
— Типичное поведение мужа.
Он качает головой.
— Я вырос не с таким поведением. Мой папа знает, как себя вести.
— Я точно видела, как твой папа дразнит твою маму.
Аксель показывает на тропинку поменьше, отходящую от главной тропы, и идёт туда первым.
— Верно. Но он знает, какое поддразнивание ей нравится, и как далеко он может зайти, и он никогда не переступает черту.
Я улыбаюсь.
— Твои родители такие милые. Сразу видно, что они до сих пор очень влюблены.
— Это угнетает, — говорит он. — Я слишком много раз заставал их целующимися.
— Что ж, ну откуда-то же взялись ещё пятеро детей…
— Так, хватит, — перебивает он, зажимая ладонями уши и морща нос.
Я хохочу.
— Я понимаю. Но в то же время это кажется мне очень милым. Мои родители не были… — я обрываю себя на середине предложения и оглядываюсь по сторонам, спеша сменить тему. — Итак, мы идём вверх. Любование закатом?