С тобой навеки
Шрифт:
А когда я поворачиваюсь назад, Аксель лежит на животе, оставшись в одних спортивных штанах. Моё сердце замирает. Он такой красивый. Я бесстыже пялюсь на мышцы его спины, изгиб позвоночника и две маленькие ямочки прямо над поясом спортивных штанов.
Когда я поднимаю взгляд, наши глаза встречаются.
— Прошу прощения за шоу, — говорит он. — Просто когда моя спина в таком состоянии, я не могу выносить ощущение ткани на коже. Это раздражает.
— Ничего страшного, — я тоже заползаю в палатку, которая на удивление просторна, но опять-таки, она
— Да, — говорит он, уткнувшись лицом в расстеленный спальный мешок. — Можешь сесть на мою попу? Это даст тебе лучшую опору, и давление на копчик ощущается приятно.
Я сажусь на него верхом и отвешиваю себе мысленную пощёчину, когда чувствую твёрдые мышцы его задницы. Сейчас не время для чего-то сексуального. Сейчас надо позаботиться об Акселе.
Я нежно кладу ладони на его поясницу, на его гладкую и подтянутую кожу. Я не профессиональный массажист, но я достаточно долго занималась спортом, чтобы знать, что болит и что облегчает боль, так что я понимаю, что ощущается приятно. Я мягко провожу большими пальцами вдоль больших мышц по обе стороны от его позвоночника, чем добиваюсь его стона.
Точно. Неа. Ни капельки не сексуально.
Скажите это ноющему ощущению между моих бёдер и моим соскам, напрягшимся под кофтой с Бобом Россом. «Нет ошибок. Есть счастливые случайности».
Я несколько раз повторяю движение, потом развожу руки и массирую его ладонями. Аксель выдыхает. Его задница подо мной напрягается.
— Нормально? — это звучит слегка с придыханием. Упс.
Ладони Акселя сжимают в кулаках спальный мешок, который он постелил в палатке.
— Да.
Я чувствую спазм мышц на его пояснице и опускаю ладони прямо к двум ямочкам по обе стороны от его копчика.
— Вот там, — стонет он.
Помедлив, я отстраняюсь назад, вспомнив массаж шиацу, на который ходила ранее в этом году. Массажистка стояла у моей головы, затем провела ладонями вниз по позвоночнику к попе. Я ярко помню, как это помогло раскрыть мою поясницу.
— Я попробую кое-что ещё, ладно?
Аксель приоткрывает глаза лишь наполовину. Я вижу, что мышечный релаксант начал действовать.
— Конечно.
Я слезаю с его попы, затем подползаю к его голове. Он поднимает взгляд и хмурится.
— Что ты делаешь?
— Я не собираюсь творить безумства, потому что я не профессионал, но я хочу попробовать кое-что, что массажистка делала со мной. Это очень хорошо влияет на поясницу.
Его глаза не отрываются от меня, когда я подвигаюсь на коленях, затем наклоняюсь над ним. Мои колени практически оседлали его голову. Я провожу ладонями вниз по его спине.
— Даже не смей отпускать двусмысленные шуточки.
Тяжело вздохнув, Аксель утыкается лбом в моё колено. Затем мягко кладёт ладонь на моё бедро и проводит ей вверх и обратно вниз.
— Это жестоко.
— Это причиняет боль? — спрашиваю я.
— Да, — стонет он. — И очень сильную.
Я
— Я могу остановиться.
— Я не про массаж, — бормочет он. — А про это, — он сжимает моё бедро. — Так близко к тому, чего я хочу.
К моим щекам приливает жар, и я тихо смеюсь.
— Кажется, мышечный релаксант расслабил ещё и твой язык.
— Ммхмм, — тянет он, утыкаясь носом в моё бедро с внутренней стороны. — Расслабил. И мой язык не хочет быть расслабленным. Он хочет заняться делом.
Я издаю хрюкающий смешок.
— Вау. Когда напьёшься, ты тоже такой забавный?
— Неа. Я просто становлюсь очень тихим.
— Как будто обычно ты не тихий.
— Ещё тише, — серьёзно отвечает он. — Как мышка.
Я смотрю на него и сдерживаю смешок.
— Ну не знаю. Готова поспорить, что если бы я поставила тебя перед мишенью для дартса после того, как ты выпил несколько бутылок пива, ты бы сделался немножко шумным. Ты похож на любителя дартса.
Он улыбается, и это сокрушительное трио: белые зубы, вытянутые ямочки на щеках и — грандиозный финал — сморщенный нос. Моё сердце запинается как мотор, который вот-вот заглохнет.
— Когда приедешь на День Благодарения, узнаешь, — отвечает он. — У нас есть дартс в подвале. Ох бл*дь, да, — он стискивает моё бедро, когда я провожу основаниями своих ладоней до мышц его задницы. — Сделай так ещё раз. Это было очень приятно.
Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не рухнуть и не капитулировать, потому что я нереально возбуждена и в то же время вот-вот расхохочусь, массируя задницу Акселя и сидя верхом на его голове, пока он стонет подо мной. Это вообще ни разу не секс, хотя мы оба этого хотим. Это идеально описывает всю суть наших отношений.
— Да, — с придыханием произносит он, крепче сжимая моё бедро. — Бл*дь, как же больно. Но в хорошем смысле больно. Не останавливайся.
— Если бы когда я только приехала сюда, ты бы сказал мне, что я через несколько недель выйду за тебя замуж, оседлаю твоё лицо и буду мять твою задницу, пока ты говоришь мне, что тебе «в хорошем смысле больно», я бы ржала аж до слёз.
Аксель стонет.
— Вот погоди, пока меня не отпустит релаксант. Ты ещё как оседлаешь моё лицо. И ты не будешь смеяться.
— Ловлю тебя на слове, — я продолжаю массаж, глубоко разминая напряжённые мышцы. Я слышу, как его дыхание становится более ровным, а стоны — более редкими.
— Немножко получше? — спрашиваю я.
Он что-то мямлит. Его глаза закрыты, отсветы пламени пляшут на его коже, на длинных мышцах плеч и спины. Я аккуратно отодвигаюсь и сажусь рядом, убирая его волосы от лица, позволяя себе мягко погладить его бороду. Мне надо в туалет, а потом я планирую обосноваться на диване, где я буду поблизости и смогу хотя бы видеть гирлянду в палатке. Я не буду спать рядом с ним, когда он в отключке, и мы не обсудили места для сна. Но прежде чем я успеваю хоть выбраться из палатки, его ладонь выстреливает вперёд и обхватывает моё запястье.