С тобой навсегда
Шрифт:
Да, именно такие возвышенные мысли посещают вдруг меня, пока я еду в такси.
Едва войдя в комнату, я принимаюсь собирать вещи. Но это только говорится так — собирать. А собирать-то, собственно, нечего. Тряпки одни — треть платяного шкафа. И зубная щетка с мыльницей... Ни самой простенькой мебели, ни посуды, ни даже своего постельного белья у меня нет. Я — совершеннейшая бесприданница.
Но это меня нисколько не заботит. Наоборот, принцип римского легионера «Все мое ношу с собой» очень симпатичен мне сегодня: не нужно заказывать
Я успокаиваюсь, сажусь за стол. Верчу ключи на пальце, рассматриваю клеенчатую бирку с адресом. Похожие клеенчатые бирки я много раз видела на ручках младенцев в роддоме. Выходит, ключики у меня тоже новорожденные. Улыбаюсь этой мысли. Смотрю на часы. Вера и Надя придут приблизительно к двум. Их ждать еще часа полтора.
Господи, как медленно тянется время!
Креплюсь, как могу. Зеваю — как всегда зевала перед экзаменом; это я от возбуждения.
Наконец вскакиваю, порываюсь что-то делать: протираю влажной тряпкой свою большую дорожную сумку, начинаю укладывать в нее платья, костюмы...
«Но зачем я это делаю? Там, наверное, нет шкафов. Конечно, нет! Откуда?»
В обратном порядке я вытаскиваю одежду обратно из сумки и развешиваю на плечиках в шкаф. Потом сажусь за стол и успокаиваюсь окончательно. Даже закрываю глаза. В голове ни одной мысли. Я будто дремлю. Только ощущаю, как ключи приятно тяжелят руку.
Сижу неподвижно, будто сфинкс, наверное с час.
Вдруг в дверь стучит кто-то.
«Кто бы это мог быть? Я никого не жду...»
Заинтригованная, я подхожу к двери, открываю. На пороге — собственной персоной Кандидат.
У него такие масляные щеки, будто он только что съел внушительный кусок ветчины (и после этой ветчины пребывает в хорошем настроении):
— Ты не обиделась на меня вчера?
Он без приглашения вваливается или точнее — вплывает в комнату, садится на стул, который под ним жалобно и даже как-то придушенно скрипит.
— Что толку на таких обижаться! — бурчу я. — С тебя ведь — как с гуся вода.
— Да, это точно! — улыбается Кандидат. — Но я пришел поздравить тебя...
— С чем? — я поворачиваюсь к нему всем корпусом — неужели знает уже?
— Как с чем? С квартирой, разумеется.
— Ты опять ходил по театру и наводил справки? — я готова наброситься на него с кулаками.
— Ничуть!.. — Кандидат пожимает плечами, а глаза его на мгновение становятся тревожными. — Вернее, я не ходил по театру, а сразу зашел к тебе в приемную. Хотел пригласить в одно место. И тут начальника твоего увидел, разговорились...
—
— Это все детали! — возражает Кандидат. — Это мелочи, которые быстро уходят и забываются. Я хочу сказать о другом: мы с тобой соседи теперь.
— Какие такие соседи? — не понимаю я.
— Самые настоящие! Ты получила квартиру в соседнем доме. Загляни в ордер...
Я беру ордер. Точно: улица та же, номер дома — тот же, корпус — другой...
«Вот ведь угораздило!»
Кандидат обиженно восклицает:
— На тебя глядя можно подумать, что ты недовольна. А? Нет, ты скажи, что рада... скажи... А?..
Я вздыхаю и не отвечаю ему. Думаю сейчас о том (обреченно думаю), что, наверное, вряд ли мне когда-то вообще удастся отвязаться от этого человека. Он такой толстый и неповоротливый, однако умеет быть всюду — и едва ли не одновременно. Он и на работе меня обложил, и на улице проходу не дает; он и дома мне заслонил телесами дверь. И скоро вообще перекроет кислород. И тогда запищу я жалобно и придушенно, как только что пищал несчастный общежитский стул.
— Подружек ждешь? — спрашивает он.
— Жду.
— Будем ждать вместе, — он усаживается поудобнее, рискуя сломать стул. — Хочу предложить свою помощь. У меня машина все же. Вместительный багажник... салон... хотя вещей у тебя, я так понимаю, — не густо, — похоже, это обстоятельство радует Кандидата; он усматривает в этом какие-то перспективы для себя. — А потом поедем кой-куда...
У меня вырывается насмешливое:
— На улицу кой-кого?
— Именно! — он улыбается, юмор иногда доходит до него, каким-то образом пробивается через бронежир.
Так за легкой перебранкой коротаем время.
Вера и Надя являются скоро и поздравляют меня. Весь театр уже знает, кому досталась однокомнатная квартира.
Подруги в житейском плане оказываются опытнее меня, хотя я знаю, что собственных квартир они еще не получали. Девочки берут ведра, стиральный порошок, ветошь, переодеваются во что-то старенькое и загружаются в кандидатский «мерседес».
Кандидат кривится, конечно, но терпит их присутствие.
А они щебечут без умолку...
Наконец дождалось мое сердце — мы приезжаем.
Квартира, само собой, хороша! Однокомнатная! Дефицит!
Я впервые обхожу свою жилплощадь, вступаю в права владения. Дышу своим воздухом, купаюсь в своем пространстве. А девушки сразу принимаются за уборку. Одна моет полы, другая — окна. Кандидат топчется в прихожей. Даже не топчется, а поджимает лапки — как кот на мокром асфальте; это потому что всюду наплескано воды.