С влюбленностью покончено
Шрифт:
— Ты не можешь винить себя, и, судя по всему, Ким уже ехала поездом до сумасшедшего дома, прежде чем ты взяла ее под свое крыло. Не делай этого с собой.
Морин кивнула, хотя знала, что это не так. Она действительно навлекла это на своего сына, и то, что она сейчас испытывала, было страхом. То, что она должна сделать, чтобы сохранить свои секреты такими, какие они есть, сделает все еще хуже. И впервые она могла признать, что если навсегда потеряет семью из-за своих поступков, то это будет заслуженно.
Хэтти Мэй Смит гремела кастрюлями и сковородками на кухне своей новой закусочной, без остановки,
Паула потягивала чай и несколько раз безуспешно пыталась завязать светскую беседу с тех пор, как они сели. Она не знала, что еще делать, чтобы улучшить положение. Она смотрела, как ее подруга сидит и смотрит на городские улицы, словно видит их впервые. Глаза Ланы были постоянно опухшими, она не переставала плакать с тех пор, как потеряла ребенка на прошлой неделе.
— Могу ли я вообще что-нибудь сделать? Я чувствую себя бесполезной, — наконец набралась смелости сказать Паула.
Лана посмотрела на нее и выдавила из себя слабую, вымученную улыбку.
— Ты уже это делаешь, — призналась она, и это была правда. Она не хотела больше говорить об этом, потому что это ничего не изменит. Ей не хотелось оставаться одной, и по какой-то причине она не хотела оставаться наедине с Кейденом. Он изо всех сил старался быть рядом с ней, но каждый раз, глядя на его лицо, она чувствовала себя виноватой в том, что потеряла ребенка. И чем больше он пытался ее утешить, тем сильнее разгорался гнев. Она не чувствовала, что заслуживает утешения. «Может быть, если бы я не пошла в его больничную палату той ночью и не подралась с Ким, я все еще была бы беременна».
Кроме того, ему нужно было сосредоточиться на физиотерапии. Лана становилась помехой, так как он уделял ей больше внимания, чем собственному выздоровлению. Ее нога почти зажила, и, хотя она не будет бегать марафоны, она, по крайней мере, сможет передвигаться без костылей. Гипс с нее сняли и заменили ортопедическим сапожком, который Паула тоже ужасно «облестила». Лана больше не хотела, чтобы с ней обращались как с хрупкой физически, когда она уже чувствовала себя совершенно разбитой внутри.
— Ты уверена?
— Да, — ответила Лана, даже не взглянув на прекрасное лицо подруги. Она продолжала смотреть в окно, и ее взгляд упал на небольшой парк посреди кольцевой развязки перед закусочной. Именно там несколько месяцев назад проехала машина Кейдена, прежде чем врезаться в закусочную, хотя казалось, что это было вчера.
Тетя Мэй встала из-за стола и кивнула в сторону Паулы, которая тут же отодвинулась подальше. Она села и перекинула кухонное полотенце через плечо, как делала всегда, затем протянула руки через стол к Лане. Лана повернула голову и была удивлена, когда почувствовала ее прикосновение; не зная, что женщина уже сидела за столом. Тетя Мэй слегка сжала ее руки, и этот легкий жест заставил ее слабо улыбнуться.
— Закрой глаза, милая, — приказала тетя Мэй. — я не знаю, молишься ли ты, но у меня такое чувство, что да.
Лана кивнула, и ее глаза наполнились слезами. Она закрыла их, как и просила, и Паула тоже закрыла свои. Они все
— В любое время, когда тебе понадобится помолиться или с кем-то поговорить, ты знаешь, что я здесь. В любое время, милая, — предложила тетя Мэй.
— Спасибо, — прошептала Лана, когда тетя Мэй встала и направилась обратно на кухню. Паула протянула обе руки к Лане, взяла их и слегка сжала.
— Ты готова идти домой? — спросила она.
Лана кивнула, они встали и пошли обратно на холм.
Кейден лежал поперек кровати и крепко спал, когда Лана вошла в комнату. Она была уверена, что после физиотерапии с Тео он совсем выдохся, и не хотела его будить. Его рука не достигла такого прогресса, как ожидалось, и она могла сказать, что Кейден беспокоился за каждый день, который проходил. Она часто думала о том, как машина сбила его, и благодарила Бога, что результат не был хуже. Большинству людей так не везло.
Она медленно забралась в постель, стараясь не двигаться слишком сильно, и легла лицом к его спине. Когда она закрыла глаза, он повернулся к ней лицом и притянул ее к себе здоровой рукой.
— Я не хотела тебя будить.
— Ш-ш-ш, ты не разбудила, как прошел обед? — спросил он, его глаза по-прежнему были закрыты. Она посмотрела на его лицо, синяки почти зажили, но у него все еще были какие-то черные и синие отметины и швы, которые нужно было снять. Они действительно были близки к тому, чтобы все закончилось по-настоящему. Если бы она потеряла его в тот день, то потеряла бы и себя, и была рада видеть его каждый божий день. Он открыл глаза и увидел, как по ее лицу скатилась беззвучная слеза.
— Прости, — всхлипнула она, теряя желание и волю, чтобы сдержать охватившее ее отчаяние. Он притянул ее ближе к себе.
— Тебе не за что извиняться, — успокоил он ее, поглаживая по спине. Она прижалась лбом к его груди и выпустила наружу всю боль, разочарование и чувство вины, с которыми она жила уже несколько недель.
— Я так тебя люблю. Ты не сделала ничего плохого, слышишь? Это не твоя вина, — повторил он и наклонил ее лицо к своему. Она кивнула и увидела, сквозь слезящиеся затуманенные глаза, как он наклонился к ней. Его губы соприкоснулись с ее губами, они были теплыми и успокаивающими. Поцелуи, которые казались знакомыми и нужными.
— Я люблю тебя и прошу прощения за то, что проводила с тобой так мало времени в последнее дни, — прошептала она, возвращая свое лицо к его теплой мускулистой груди.
Когда Лана заснула, он прижал ее к себе так крепко, как только мог, и поклялся про себя, что, как только этот кошмар закончится, ничего подобного больше не повторится. Ему все равно, что делать, он защитит ее любой ценой. Он посмотрел на свою бесполезную руку и попытался пошевелить пальцами, но она не шевельнулись. Он зажмурился и прогнал негативные мысли, понимая, что ему, возможно, придется поехать в Нью-Йорк, чтобы получить консультацию. Он задавался вопросом, поедет ли с ним Лана, но в ее нынешнем положении, она, возможно, не захочет. Он лежал так до тех пор, пока его глаза тоже не закрылись и мысли не ушли. Он просто хотел немного покоя для них обоих и найдет способ сделать так, чтобы это длилось вечно.