С волками на Вы
Шрифт:
Голоса приближались. От страха кровь прилила к ушам, и Варя не смогла разобрать ни единого слова. Волчонок лежал смирно, а его отец отступил в тень и изготовился к прыжку. Богдан загрызёт любого, кто сунется сюда… Он собирается это сделать, да только получится ли? Видимо, в нём действительно не осталось силы, которая раньше отличала его от простых людей. Он стал обычным волком, немного понимающим человеческую речь, но сейчас всё бы отдал, чтобы вернуть себе человеческое обличье. Но не сможет, не может…
Варя не в состоянии была пошевелить рукой, чтобы вытащить из-под себя острую палку. Так даже лучше, она вытерпит боль сейчас, а потом у неё под рукой окажется средство для самозащиты.
— Там кто-то есть! — крикнул первый второму.
— Крысы! Кто там ещё может быть! — послышался третий голос и потребовал вернуться.
Варя сильнее прижала к себе волчонка и почувствовала в руке острую боль. В неё вошёл осколок стекла. Она, кажется, не сдержала стона, но парень, разбивший окно, вернулся к приятелям, а то мог бы и проверить, что там за «крысы». Она продолжала лежать, даже когда перестала слышать голоса. Богдан стоял навытяжку. Его уши дрожали. Волчий слух и нюх намного тоньше человечьего.
Наконец Богдан повернулся, опустил голову и ткнулся мордой ей в нос. Варя разжала руки и выпустила волчонка. Тот выпрыгнул в окно. Она поднесла руку к свету — с неё стекала кровь. Волк ткнул её в колено, и Варя здоровой рукой сумела толкнуть дверь и вышла из укрытия. Жёлтые глаза уставились на кровь. Варя сжала пальцами стекло и, зажмурившись, выдрала его из руки, а потом зажала открывшийся кровавый фонтан, но волк тут же ухватил её зубами за штанину, и Варя догадалась убрать окровавленные пальцы и оставить рану в покое. Волк потянулся к ней, даже привстал на задних лапах, и Варя протянула ему руку, и тот принялся усердно слизывать кровь, то и дело косясь на её стиснутые зубы жёлтым глазом. А потом махнул мордой — типа, пойдём.
На половине пути Варя обернулась, удивившись, что волчонок не бежит впереди. Бедолага ковылял на трёх лапах. Богдан, занятый ею, даже не взглянул на сына. Теперь он принялся обнюхивать его рану.
— Моя очередь лечить!
Её рана продолжала кровоточить, и Варя постаралась не касаться шерсти, когда вытаскивала из лапы волчонка кусок стекла. Радостный, тот подпрыгнул ей чуть ли не до головы, но потом важно разлёгся в пыли зализывать рану, а они пошли дальше.
Дверь трактира оказалась нараспашку. Молодчики забрали и волчью, и медвежью шкуры, старое ружьё и, наверное, ещё чего-нибудь. Варя не заглянула в каморку, потому что Богдан уже запрыгал по лестнице. В пыли виднелись следы, и сердце Вари тревожно забилось, когда они одновременно подошли к двери в детскую. Волк принялся обнюхивать порог, а Варя просто толкнула дверь. Та не поддалась. Заперто? Но волк тут же напрыгнул на дверь, будто говорил — давай сильнее. Дверь от сырости разбухла, и Варя долго билась, пока ей удалось попасть в комнату. Возможно, это и спасло детскую от вандализма. Волк ткнулся ей в ладонь, и Варя потрепала его за ухом:
— Их надо похоронить, — шепнула она, присаживаясь подле волка на корточки. Тот согласно кивнул и потянул её обратно в коридор, но не к лестнице, а к своей бывшей спальне. Здесь дверь оказалась открытой. Кровать после себя она, конечно, не застелила, но парни здесь хорошо порылись — она не помнила вещей, потому не знала, чем те сумели поживиться. Вышитые рубахи Анны валялись на полу. Варя собрала их и аккуратно вернула в шкаф, но одну волк вытащил и, придавив лапой к полу, начал рвать зубами. Варя догадалась, что Богдан хочет перевязать ей руку.
— Спасибо.
Она справилась с оторванным лоскутом. На верхнем слое чуть проступила кровь, но это были мелочи. До трёх часов она дотянет, а там Костя возьмёт из аптечки лекарства. А сейчас надо отыскать лопату. Она не помнила, куда Костя поставил её, когда они вернулись с кладбища, но надеялась, что в сарай. К счастью, Костя был аккуратен. Там даже стояли обе кирки. Но сейчас они не понадобятся. Варя взяла лопату, но волк тут же оскалился.
— Я справлюсь!
Только она не рассчитала сил. Земля оказалась твёрже, чем она думала. Варя не прокопала и половины, а бинт уже можно было выжимать. Волк стоял напротив и рычал. Варя, поддерживая здоровой рукой больную, радовалась, что Богдан не может говорить. И вдруг волк кинулся прочь. Лишь через секунду Варя услышала мотор. Неужели вернулись? Этот край сада виден с дороги. Ей не спрятаться. Она бросилась в кухню, в каморку, и захлопнула себя в непроглядной тьме. На глазах наворачивались слёзы
— волк на взводе, он бросится на людей, и те убьют его. Их много… Варя рухнула на пол, спрятала лицо в коленки и зажала ими уши, потому не сразу услышала скрежет волчьих когтей о дерево и голос Кости. Уже три часа. Неужели?
— Что случилось?
На Косте не было лица, когда он увидел окровавленную руку. Не дожидаясь её ответа, он схватил со стола железную кружку, в которой Богдан прежде потчевал его сливовицей, и запустил в волка, но тот увернулся. Варя еле сумела удержать его за руку, а то бы Костя вновь кинулся на хозяина, как по приезде.
— Это не он! — заорала Варя, пытаясь развернуть Костю к себе.
Ему сейчас явно нужно вылить на голову ведро колодезной воды, чтобы остудить.
— Здесь побывали воры…
Костя обернулся, и Варя начала рассказ.
— Надо закопать все чучела. Других ценностей здесь нет, — подытожила она, но Костя первым делом побежал в машину за медикаментами и нормальным бинтом.
Варя сама размотала руку, и Косте пришлось оттаскивать волка за шкирку, чтобы доказать, что антисептик лучше его языка. Потом они вышли в сад. Яму пришлось увеличивать раза в четыре. Костя старался случайно не ткнуть лопатой в кости волчицы. Он сносил чучела в сад по одному. Богдан всякий раз чуть ли не наступал ему на пятки. В последнюю ходку он запрыгнул на стол и притащил рубаху жены, чтобы закопать вместе с детьми. Когда все было закончено, Костя разровнял землю и накидал срезанной с корнями травой, чтобы та быстрее прижилась, скрыв место захоронения матери и детей.
— Теперь в деревне небезопасно, — наклонился он к волку. — Хотя такие гости, видать, бывали здесь и ранее. Вы что-то там говорили про то, зачем держите на стене ружьё…
Волк кивнул и отошёл от могилы. Костя повернулся к Варе:
— Наверное, надо ехать. Мы ему мешаем. Да и эти дебилы могут вернуться. Как хорошо, что я не стал ждать трёх часов. Варь, — он наклонился к ней, чтобы их лбы соприкоснулись. — Я не мог уснуть всю ночь. Задремал лишь под утро и, наверное, крутил во сне браслет. Проснувшись, я обнаружил его рядом вне руки. Я даже в душ не пошёл, а надо было — меня сначала в жар, а потом в ледяной пот бросило. Сказки не врут. Во всяком случае, здесь, в Трансильвании.
Он осторожно снял с её руки окровавленную верёвку и бросил в траву, а потом ещё и растоптал.
— Прощайте, сказки. Мы не хотим к вам возвращаться.
Оба волка ждали их у калитки. Провожали. Костя с трудом вытащил ржавую щеколду — волки не станут пользоваться калиткой, а людям здесь делать нечего. Затем бросил в багажник Варин рюкзак и обернулся. Варя присела на корточки и обняла сначала отца, а потом сына. Костя было отвернулся, чтобы сесть в машину, а потом поманил к себе матёрого волка, и тот пошёл с ним прогуляться до первых развалюх.