«С.Л.К.-10» Иллюзия победы. Часть вторая
Шрифт:
Восемь «Нахцерреров» образовывали вокруг неё практически идеальный квадрат со сторонами в десять километров в то время, как ещё две установки заняли позицию точно в центре этого квадрата. Если бы кто-то захотел, то он мог бы даже увидеть их собственными глазами, просто подойдя к окну. Две тридцатиметровые платформы замерли на лётном поле космопорта. Сдвоенные стволы их орудий подняты и направлены прямо в небо. Можно даже заметить, как они медленно поворачивались, отслеживая приближающуюся цель.
— Объект выйдет в зону поражения через восемь минут, сэр, —
Тяжёлый крейсер ВКФ «Вобан»
Дмитрий стоял на мостике, наблюдая за тем, как «Кондотьер» спускается на низкоорбитальный эшелон.
Тяжёлый крейсер уже миновал отметку в двести пятьдесят километров над поверхностью и сейчас приближался к рубежу, с которого уже можно будет открыть огонь. Дмитрий практически наяву видел, как собрат «Вобана» поворачивается правым бортом к планете, нацеливая разгонные блоки своих ракетных пусковых на поверхность планеты.
Вот только сейчас вместо ракет в них были заряжены двадцатитонные болванки из невероятно плотных и тугоплавких материалов. Как только придёт время, блоки пусковых выбросят их со скоростью в четыре целых и две десятых километра в секунду. Эти показатели при столкновении снаряда с поверхностью дадут выброс энергии равный взрыву очень маленькой ядерной боеголовки.
Учитывая, что сейчас к выстрелу готовились все десять пусковых правого борта «Кондотьера», этого удара будет достаточно для того, чтобы превратить всю базу Протектората в цепочку глубоких кратеров, стерев с лица Сульфара всё живое в зоне попадания, при этом не загрязняя поверхность радиацией.
Секунды идут одна за другой, приближая неминуемое, а Дмитрий продолжал неотрывно следить за тем, как «Кондотьер» выходит на точку удара.
Двадцать секунд…
Десять…
Пять…
От тяжёлого крейсера отделилась и устремилась к планете россыпь тонких линий. Они двигались столь быстро, что, казалось, были лучами лазеров, размываясь на фоне голубого Сульфарского неба. Конечно же, это ощущение было обманчивым. Ведь лазерный импульс двигался в сотни тысяч раз быстрее, но данный факт нисколько не делал происходящее менее впечатляющим. Даже наоборот.
Десять кинетических снарядов ворвались в сульфарскую атмосферу раскалёнными огненными иглами. Разогревшийся от трения об снаряд практически до состояния плазмы воздух оставлял за собой длинный огненно-белый след, дымной стрелой пронзающей небо.
— Двенадцать секунд до удара, — произнёс кто-то, но Дмитрий не обратил на него никакого внимания, продолжая следить за тем, как кинетические боеприпасы углубятся в атмосферу, приближаясь к своей цели.
Наверное, именно по этой причине он и не пропустил случившееся.
Первый из десятка выпущенных «Кондотьером» снарядов взорвался на отметке в сто двенадцать километров над Сульфаром.
А за ним следующий! И ещё!
С поверхности планеты вверх один за другим устремились невероятно быстрые огненные росчерки. Они поднимались в небо с такой скоростью, что за ними сложно было уследить невооружённым взглядом, оставляя за собой распространяющиеся волны громоподобных звуковых ударов.
Распределённые вокруг цели «Кондотьера» артиллерийские системы прекрасно справились со своей задачей, уничтожив все десять выпущенных по базе кинетических снарядов. Последний взорвался на высоте в пятьдесят километров, так и не поразив свою цель.
Военная база Рейнского Протектората на Сульфаре
Глядя на то, как выпущенные «Нахцеррерами» снаряды перебили всё, что верденский крейсер выпустил по базе, Рудворт расслабленно поднёс чашку с горячим кофе к губам и сделал глоток, несколько секунд посмаковав горький, немного терпкий вкус напитка на языке.
Весь его образ сейчас просто-таки излучал абсолютное и непоколебимое спокойствие. Именно так и должен выглядеть хороший военачальник. Даже когда сами небеса падают тебе на голову, дабы стереть тебя в пыль, ты должен оставаться спокойным и невозмутимым.
И находящиеся вокруг него люди ощущали эту железную уверенность своего генерала. Ведь если он не волнуется о происходящем, то и им не стоит.
— Все снаряды сбиты, генерал, — доложил начальник артиллерийского дивизиона.
— Замечательно. Что же, давайте покажем верди, как сильно они ошиблись, решив проверить нас на прочность. Прикажите «Нахцеррерам» открыть огонь по крейсеру.
— Будет исполнено, генерал!
Через двадцать секунд новый приказ поступил командирам этих страшных боевых машин. Новая цель была выбрана, и они получили разрешение на открытие огня.
В это время Кровель поднялся со своего кресла и не торопясь прошёл через весь зал командного пункта до широкого, тянущегося во всю стену панорамного окна, открывающего вид на широкую посадочную зону космопорта, где находилась рейнская база.
Там, в пятистах метрах от того места, где с полупустой чашкой кофе стоял Рудворт, двойка «Нахцерреров» начали охоту за своей новой добычей.
Расположенные в верхней части их широкого корпуса орудийные модули начали поворачиваться, наводя стволы двадцати восьми метровых орудий чуть в сторону.
Прямо на глазах у генерала обе установки открыли огонь практически одновременно. Мощность их выстрелов была такой, что грохот пронзающих звуковой барьер снарядов заставлял толстенное укреплённое стекло перед ним содрогаться.
И сейчас тоже самое делали и остальные четыре дивизиона всей батареи. Все десять «Нахцерреров», тщательно замаскированных от обнаружения из космоса, вели огонь с максимально возможной скорострельность, которая достигала двух выстрелов в секунду на ствол.
Выстрел за выстрелом, они отправляли разогнанные до гиперзвуковой скорости активно-реактивные снаряды практически вертикально вверх, не переставая отслеживать свою цель.