S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)
Шрифт:
Вход в Комнату затянуло серебристой паутиной. Иван тщательно срезал хрупкую, но смертельную преграду (липкая дрянь тут же начала расти, заплетая прореху, – не дай бог в такое вляпаться) и проскользнул внутрь. Темный коридор вел к Комнате. Перед поворотом Иван остановился, проверил оружие и прислушался.
В Комнате кто-то был!
«Опередили, гады!» Иван снял с предохранителя автомат, пригнулся и выглянул из-за угла.
Сегодня всю Комнату залило водой, прозрачной и ледяной, словно родниковой. Не худший вариант, в прошлый раз это был
Нубам везет, это бывает, правда, недолго. Нуб, сунувшийся в одиночку, без всякой подготовки, в Комнату, серьезно сокращает свою жизнь. Вот, например, сейчас девчонка-нуб сосредоточенно ковыряла «розетку» – артефакт, крайне опасный при неумелом обращении.
– Эй! – окликнул девчонку Иван. – Ты чего творишь?
– Кто здесь?! – испуганно воскликнула она, вскидывая обрез двустволки.
Иван вышел на свет. В берцах захлюпало.
– Спокойно. Меня зовут Иван. А ты – новенькая?
Девчонка кивнула.
– Звать тебя как?
– Алена.
– Как же тебя в Комнату занесло?
Ответить Алена не успела. Поглядев за спину Ивану, она распахнула глаза и открыла рот от испуга. Ружье в ее руках оглушительно бабахнуло, отдача вырвала обрез из рук, и он упал в воду. Иван рыбкой нырнул в сторону и перекатился.
Ага, вот и Бомжи. Трое. Слюнявые беззубые пасти, смрадное дыхание, скрюченные костлявые конечности. Но трое Бомжей – не самый страшный противник для Собирателя-одиночки. Двоих Иван срезал длинной очередью от бедра, третьего пришлось добивать прикладом. Пять секунд работы. Правда, Иван полностью промок, но это не страшно.
А что там Аленушка, нубье перепуганное?
Ага! Полезла искать под водой обрез и вляпалась в паутину. Еще не до конца, но на спине уже серебрится. Вот и кончилась нубская везуха.
– Слышь, красавица, – попросил Иван, меняя магазин. – Ты хоть контакт мне в личку скинь, а? Пока тебя совсем не заплело…
Великий (ирония) писатель (сарказм) Вэ Кураж страдал на кухне. Аленка прислонилась к косяку и ждала, когда Кураж обратит на родную дочь внимание. Не выдержала и позвала:
– Мам!
Мама вздохнула и обратила на Аленку больной взгляд. Глаза ее под очками были красными, зареванными – судя по всему, текст не шел. Алена шагнула в комнату и погладила маму по седым кудряшкам.
– Мам, ты чего?
Лет с четырнадцати Аленка относилась к маме, как к младшей. Непрактичная, неприспособленная и хрупкая Мария Ковалевская (фамилия девичья, замужем мама не была), она же – кумир молодежи В. Кураж, в бытовых вопросах полностью зависела от дочки.
– Не пишется, – прерывисто вздохнула мама. – Не пишется никак… Вся сеть вопит: проду, проду, а не пишется. Не могу поставить себя на место персонажей!
Слезы потекли по ее лицу.
Аленка села напротив и подперла
– Давай-ка не реветь, а искать решение? И причину. Почему не пишется? Всегда писалось, а теперь не пишется?
– Потому что, – мама всхлипнула. – Да почем я знаю, почему?! Надо пойти, пообщаться с подростками. А я же никого не знаю, кроме тебя и твоих друзей. А вы – не целевая аудитория, ты даже не читаешь то, что я пишу.
– Не читаю, – согласилась Аленка, – потому что это – издевательство над русской литературой, мама. И можешь мне не петь, что, мол, ты ценности прививаешь, что они хоть что-то читают, эти дети… Ну-ка не реви! Посмотри на меня. Я пойду и пообщаюсь с нормальными подростками. С твоей целевой аудиторией. Как раз сегодня, чтобы мозги разгрузить, залезла в игруху, в «Свалкер», и с одним таким хомячком познакомилась.
Алена чмокнула маму в нос и отправилась выцарапывать того самого «хомячка» – надутого от собственной важности задрота, который сегодня в «Свалкере» столь небрежно попросил у нее контакты. Так и представлялся этот паренек в реальной жизни: прыщи, очки, хлипкие ручонки, ни на что не способен, кроме как играть. Встреться ему реальный противник – убежит. И никого, естественно, не читал, кроме В. Кураж, «настоящего мужика» и «реального писателя», самого таинственного персонажа в российской фантастической тусовке… И не смотрел ничего, кроме блокбастеров.
«Привет, – написала Алена в личку, – это Алена. Ну, помнишь, тот нубас в Комнате, ты меня сегодня спас. Может, встретимся в реале? Ты из Москвы?»
«Из Москвы, – тут же пришел ответ, – с Ясного проезда».
Ух ты! Сосед. Мир тесен. Нет, ничего удивительного – откуда в Медведково другие молодые люди? Только хомячки здесь и водятся…
«Сейчас пойду на встречу клана, рейд обсуждать, – написал Ваня-хомячок и, набравшись смелости, добавил: – Хочешь со мной?»
Алена не хотела, но она любила свою маму – не писателя В. Кураж, а Марию Ковалевскую – и ради мамы готова была на многое. Например, сходить с хомяком на хомячью встречу.
Аленка эта оказалась очень даже ничего. Высокая, с Ваню, светлые волнистые волосы до задницы, глазищи серые. Курносый нос она, правда, задирала, но девчонки всегда так делают. От растерянности, наверное. По крайней мере, Ваня был единственным из клана, кто пришел на встречу с девчонкой, что здорово подняло его авторитет в глазах остальных Собирателей.
Обсуждали только рейд – большой поход всем кланом в самое Сердце Свалки. Спорили, кричали, хохмили, выпендривались перед Аленкой, хвастались предыдущими достижениями и победами, добытыми артефактами и пройденными аномалиями. Аленка же, стервочка такая, нос воротила, да глазками стреляла, на Ваню внимания не обращая, а когда речь зашла про «кураж», вообще начала глупо хихикать.
Но после встречи, когда Ваня спросил, можно ли ее проводить, Аленка, подумав, кивнула, и у всего клана отвисли челюсти.