Сабина на французской диете
Шрифт:
Оказавшись за рулем «Фольксвагена», Сабина некоторое время осматривалась, примериваясь к новой машине.
— Да, жуткий получился вечерок, — вздохнул Максим. — Надеюсь, ты не веришь в приметы?
— Это смотря в какие, — пробормотала она, трогаясь с места. Тверитинов включил фары и двинулся вслед за ней.
— Ну… Началось все бурно. Наше знакомство, я имею в виду. Не каждый день натыкаешься на типов, размахивающих железяками. Потом мы хотели хорошо провести вечер, но даже не смогли поужинать. Странная киоскерша, странный ресторан, странный поджог…
— Будем считать это цепью ужасных случайностей, — примирительным тоном сказала Сабина.
Лучше бы он не говорил про приметы. Не то чтобы она была суеверной, но все же как-то неприятно думать о том, что твое поступление на работу и знакомство с привлекательным мужчиной вызвало оживление неких темных сил.
— Мое приглашение на ужин остается в силе, — напомнил Максим. — Ты не забыла?
— Давай ты сначала подлечишь руку, — стесненно ответила она.
Фары тверитиновского автомобиля смущали ее, как будто он не только сидел у них на «хвосте», но и мог слышать все, о чем они тут разговаривают.
— А что рука? Думаю, уже завтра я смогу спокойно управляться с делами. — Он помолчал и сердито сказал:
— Хочешь правду?
Сабина быстро и тревожно посмотрела на него, но все-таки кивнула.
— Сергею не понравилось, что он увидел нас вместе. Это какой-то начальственный бзик, не иначе. И теперь вместо того, чтобы поцеловать тебя на прощание, я должен буду по-товарищески пожать твою руку. Гутен нахт, геноссе Сабина!
— Да, жаль, что у тебя нет шторок на заднем стекле, — с серьезной миной отозвалась она.
Мысль о том, что Тверитинов едет следом, чтобы не дать им с Максимом поцеловаться, здорово ее развеселила. — Мою предшественницу он тоже отслеживал, как строгий гувернер?
— Вот уж не знаю. — Максим никак не мог справиться с раздражением. — Она уволилась перед тем, как я пришел в «Бумажную птицу». Я ее даже ни разу не видел.
— Правда? — Сабина испытала внезапное облегчение. Слава богу! Если на фирме и творятся какие-то темные делишки, то Максим в них не замешан. И к нему не относится страшное слово «ОН», которое так напугало ее, когда она читала дневник Ани Варламовой. И тогда… Тогда… Если что-нибудь случится, она сможет обратиться к Максиму за помощью.
Сейчас она, разумеется, не станет ему ничего рассказывать. Во-первых, дневник еще не дочитан до конца. Во-вторых, Максим и Сергей — двоюродные братья, своя кровь. Кто поручится, что один брат не пойдет к другому и не выложит все от начала и до конца? И тогда Тверитинов призовет ее к ответу. Придется рассказывать, как она забралась к нему в спальню, потеряла сережку, полезла под шкаф, обнаружила блокнот, вытащила его и прочитала. Нет, нет и нет! Это просто невозможно. Она будет молчать.
Максим объяснял, куда сворачивать, и они довольно быстро добрались до места. Во дворе было тесно, и машина еле-еле протиснулась в узкую щель между тротуаром и гаражами-ракушками, наставленными как попало. Морда тверитиновского автомобиля всунулась вслед за ними. Они зарулили на крохотную стоянку, где обнаружилось свободное место. Тверитинов ждал.
— Смотри, он погасил фары, чтобы видеть, как мы прощаемся, — мрачно сказал Максим. — Просто не узнаю его.
Сабина засмеялась и повернула ключ в замке зажигания.
— Не стоит разочаровывать начальника. Он обязательно должен увидеть что-нибудь стоящее.
Она наклонилась и хотела поцеловать Максима в щеку, но он подставил губы. Поцелуй получился мимолетным, но очень волнующим. Незнакомый запах, незнакомые ощущения… Приятные, пожалуй. Они выбрались из машины на улицу, и Максим быстро ушел, оглянувшись только раз, уже возле двери подъезда.
Сабина потрусила к машине Тверитинова, которая тихо рычала сзади. Он не вышел и не открыл для нее дверцу, а просто ждал, когда она займет место рядом с ним. В салоне пахло кожей и очень ярко — ванилью, вероятно, он только что повесил на зеркальце новый освежитель воздуха.
— Все? — спросил Тверитинов, дождавшись, когда она устроит ноги и запахнет полы плаща.
— А почему вы выключили фары? — ляпнула она.
— Потому что стоял на месте. Зачем пугать старушек ярким светом?
Никаких старушек во дворе не наблюдалось. Да что там: ни одной вшивой кошки не было видно в палисаднике. Голые кусты растопырили в стороны ветки, да одинокий «гриб» детской песочницы торчал среди черного газона. Как сотни других дворов, этот казался неуютным и заброшенным. По тротуару время от времени проходила скорым шагом какая-нибудь фигура, но быстро исчезала во тьме — было уже поздно, и люди торопились спрятаться в квартирах. Гулять во дворе собственного дома поздно вечером давно уже не приходило никому в голову. Только хозяин какой-нибудь собаки Баскервилей мог позволить себе подышать свежим воздухом и поглазеть на звезды, покуда его любимица шныряет между тесно припаркованными автомобилями.
Тверитинов вывел машину на широкую улицу и, перестроившись в средний ряд, прибавил скорость.
— Устали? — спросил он сочувственно. — Завтра необходимо сделать несколько звонков моим партнерам. Звонки срочные и важные. Начать нужно часов в восемь. Успеете выспаться?
— Наверное, — равнодушно ответила Сабина. На самом деле она пыталась вспомнить, чем ей предстоит завтракать. Кажется, опять пустым кофе.
Остальной путь они проделали в молчании. Тверитинов ехал очень быстро, Сабина никогда так не носилась по городу. Когда перед ними возник знакомый шлагбаум, он спросил:
— А где вы живете?
— В Ясеневе.
Тверитинов длинно присвистнул:
— Ну, ничего себе! Вам до дому еще пилить и пилить. Черт, я не ожидал, что вы издалека.
— Что значит — издалека? — обиделась она. Обиделась и тут же зевнула, поспешно прикрывшись ладонью. — Ясенево — это ведь не Нальчик. Доеду как-нибудь.
Он нашел свободное место на стоянке, во дворе своего дома пристроил машину и, как только Сабина захлопнула за собой дверцу, поспешно выбрался вслед за ней.
— Подождите, — приказал он ее спине. — Предлагаю вам заночевать на рабочем месте. У меня есть свободная комната. Даже несколько свободных комнат.
Сабина остановилась, повернулась к нему с непроницаемым видом.
— Ваша предшественница часто оставалась в этой квартире. — Он специально не сказал «у меня», это прозвучало бы слишком интимно. — Она держала здесь пижаму, зубную щетку и вообще.., сумку с вещами. Очень удобно на самом деле.
— Ну, я даже не знаю… — Сабина не представляла себе, отвечает ли ночевка в квартире босса деловой этике.