Сабина на французской диете
Шрифт:
— Петя, может быть, правда обратиться в милицию? Отдадим дневник, пусть разбираются. Но, с другой стороны, — они ведь Тверитинова обвинят, а он, может, и не виноват.
— Опять «может — не может». Давай, как решили, так и сделаем. Сначала узнай адрес, потом будем действовать по обстоятельствам.
Добыть анкетные данные Анны Варламовой оказалось не так просто. Хотя Сабина на правах помощницы хозяина имела доступ почти ко всей внутренней документации, ее интерес к личным делам сотрудников, в том числе бывших, должен был быть мотивированным. В противном случае босс мог поинтересоваться, по каким именно причинам ей понадобилось рыться в этих бумагах. Тем более что на пути стояла преграда в лице Эммы Грушиной.
Немного поразмыслив, Сабина решила, что примитивная и грубая ложь будет в данном случае лучшим подспорьем. Строевым шагом подойдя к столу, за которым восседала дама-администратор, она ледяным тоном сообщила:
— Мне звонили из прокуратуры. Спрашивают, повестку для Анны Варламовой выписывать на рабочий или домашний адрес. Что мне ответить?
Грушина аж позеленела вся, долго набирала в грудь воздух, а потом разразилась тирадой, смысл которой сводился к тому, что всякие бывшие, уже уволенные, тем более уехавшие к черту в другие страны, порочат светлое имя фирмы…
— А что за повестка? — закончив бранный монолог и немного успокоившись, спросила Эмма.
— Ее свидетельницей по делу вызывают. По какому — не знаю, — отчеканила Сабина. — Так что сказать следователю?
— Пусть домой отсылают, мы-то здесь при чем? — снова забурлила Грушина.
— А адрес какой? — напирала Сабина. — Они адрес требуют.
— Вот ведь, прокуратура! Адреса у них нет, — проворчала Эмма. — Погодите, сейчас продиктую.
И она полезла куда-то в глубины своего огромного зеленого сейфа.
— Так, так. — Петя радостно тер ладони. — Адресок имеется. Каширское шоссе, номер дома и так далее. Где же еще бедной российской Золушке ожидать американского принца Патрика, как не на Каширском шоссе? Все, трогаем.
Машина плавно выехала со стоянки и влилась в поток автомобилей, двигавшихся на юг столицы.
— Петь, поехали быстрее, вечер уже, — поторопила развеселившегося брата Сабина. Ей все же было как-то не по себе.
— Все правильно, вечер. Время, когда семьи собираются вместе за большим круглым столом: старики вспоминают молодость, а молодые почтительно их слушают, поглядывая украдкой в телевизор, где юные представители отечественного шоу-бизнеса в рамках программы одебиливания населения…
— Петя, я убью тебя, и суд меня оправдает.
— Не советую. Я за рулем. И потом — ты же просила моей помощи. Я и помогаю, как умею.
— Петя, я ценю твою помощь, но, пожалуйста, не ерничай. Еще неизвестно, как все обернется и что мы вообще узнаем.
— Если вообще что-нибудь узнаем, — поставил точку неугомонный брат.
— Как же я не люблю эти районы, где понапихано домов с разными корпусами, — ворчал Петя, пробираясь по грязному, заросшему кустарником двору.
Они с Сабиной уже минут сорок бродили по окрестностям, пытаясь разыскать нужный им «корпус семь», который никак не желал находиться.
В итоге они вычислили нужную пятиэтажку, вошли в темный и традиционно вонючий подъезд, поднялись на второй этаж. На звонки долго никто не откликался, и они уже хотели уходить, когда дверь наконец приоткрылась и из щели на них глянул мутный женский глаз:
— Вам кого?
— Простите, — заторопилась Сабина, — здесь живет Аня Варламова? Я с работы, у меня к нейдело.
— А этот мужик тоже с работы? — Глаз подозрительно таращился на них, но дверь шире не приоткрылась.
— Это наш водитель, — поторопилась заверить странную собеседницу Сабина. — Он меня в подъезд проводил, а то темно тут у вас, страшно.
— Шалят у нас, — подтвердила собеседница из-за двери, — а что от Аньки-то надо? Уехала она с мужем. Передать что?
— Передайте, пожалуйста… А можно я ей записку напишу? У вас ручка найдется?
Петя присвистнул: молодец сестра, находчивая. Но удастся ли фокус?
— Ладно уж, заходите. — Дверь открылась, и на пороге возникла приземистая фигура в засаленном красном халате.
— Вдвоем можно? — вежливо поинтересовался Петя.
— Давай, давай, проходи, — проворчала тетка. — Сказала же…
Квартира была грязной и неухоженной. Мебель разномастная: сервант, этажерка, огромный шкаф, стулья — все производства СССР годов примерно семидесятых. В воздухе стоял устойчивый запах плесени и алкоголя.
— Простите, как вас зовут? — поинтересовалась Сабина.
— А тебе зачем? — снова насторожилась хозяйка, которая, судя по некоторым особенностям поведения и специфическому аромату, от нее исходящему, была «навеселе».
— Да так, хотела по имени-отчеству вас назвать, как принято, — терпеливо разъясняла Сабина.
— Ольга Сергеевна я. — Приосанилась дама в грязном халате. — Так меня и зови. А что у вас до Аньки? Что хотели передать?
— Знаете, я, наверное, писать не буду. Вы передайте ей, что ее хотела видеть помощница господина Тверитинова по важному делу.
Тетка почесала голову и сказала:
— Давай я дам тебе бумагу, сама напиши, а то я слово не запомню.
— Какое слово?
— Ну вот.., трав…тривити… Напиши сама, а?
— А вы кем Ане приходитесь? — подал голос Петя, который изо всех сил старался не рассмеяться.
— Я ей приемная мать. Мачеха в общем, — как-то обреченно ответила хозяйка.
— А где Аня сейчас? — задала, наконец, самый главный вопрос Сабина.
— Как где? С мужем своим уехала, с американцем этим. Вы что же, не знаете?
Поняв, что ситуация может неожиданно осложниться, Петя решительно произнес:
— Да вы что? Как это не знаем? Да разве мы бы сейчас здесь были, если бы не знали? Еще как знаем! А то бы не приехали. Мы еще не то знаем! Мы только не знаем, знаете ли вы, что мы все это давно знаем и хотим Ане передать, чтобы и она знала то, что знаем мы, а вы пока еще не знаете! Передайте ей это, а то мы еще завтра приедем.