Саботажник
Шрифт:
– Ерничать только не надо, угу? – попросил гарнизонный капеллан.
– А вот полковник тебе не по зубам. По некоторым данным, полкан вбухал в акции все, что у него есть. Дом свой и тот заложил. Он тебя за эту скважину крокодилу в жопу вобьет и с попутным ветром на другой конец материка отправит.
– М-да… – Причер раздраженно скрипнул зубами. – Прямо хоть папе звони…
– Римскому? – с уважением спросил Кэссиди.
– Ага… Понтифик спит и видит, как я ему звоню в кабинет. По сто раз на дню кардиналов дергает – а не объявлялся ли такой военный священник с истинно церковной фамилией?.. 7 Конечно, не римскому папе. Моему. Вдруг придумает что-нибудь?
7
Preacher (англ) –
Кэссиди разочарованно цыкнул зубом.
– Извини, Джон, но твой папа здесь не справится. Не такие деньги сюда вложены, чтобы их перевесил один-единственный генерал. Пусть и очень свирепый.
– Сам знаю, – от души признался Причер. – Ладно, Кэс. Надоели мне умные разговоры. Хочу вина. Хочу бокал чего-нибудь легкого и розового. И хорошую книгу. И сигару. Спасибо, Кэс, не буду я тебя больше мучить. Спасибо…
– Сигару – на, – Кэссиди выдвинул ящик стола, достал запечатанную коробку и толкнул ее в сторону Причера, – забирай. А насчет вина даже не знаю. У нас и виски-то не осталось – негодяй Мерфи с собутыльниками выхлестал. А еще летчик называется… Слушай! Есть вино! У тебя. Не меньше тонны должно быть на складе.
– Гораздо меньше. По описи сто тридцать пять литров, – возразил Причер.
– Как? – изумился Кэссиди.
– Сколько есть, столько есть. Но шутка твоя неудачна. – Причер ощутимо посуровел. – Если священник начинает стаканами хлестать причастное вино, значит, он уже меньше чем наполовину священник.
– Джон! – благоговейно выдохнул Кэссиди. – Что же такое получается… Значит, этот козел, твой предшественник… Прости, Господи! Этот… твой предшественник… сожрал как минимум пятьсот литров причастного вина за неполный год! Матерь Божья! То-то мы его в баре никогда не видели!
– Может, он его вместе с твоими разведчиками пил? – невозмутимо предположил Причер. – Откуда и черти пошли – зеленые такие, в пупырышках?
– В чешуе. Да нет, Джон, я же их сам видел. А я причастное вино употребляю только в установленных Церковью дозах. В остальное время исключительно пиво и виски.
– Мы выпьем сегодня немножко? Пусть не виски, так пива. Лейтенант Тэйлор обещал угостить. Ведь тебе нужно расслабиться, Кэс.
– Если Тэйлор угощает, мы точно расслабимся. Забавный парень. Вроде бы очень набожный. А ведь капеллана с его крестом вниз головой со стены на транспортере спустил. И вслед ему орал, что будет нещадно бороться с суевериями и алкоголизмом. В том числе и среди духовенства… Хорошо, капеллана внизу грузчики скрутили – а то был бы у нас в строю лейтенант, преданный анафеме!
– Я себе представляю… Какой бардак! – Причеру очень хотелось рассмеяться, но он вдруг почувствовал себя неимоверно усталым. Сил хватило только на мягкую улыбку. Именно такую, какая приличествует священнику.
– Это ты еще в наш бардак не заходил! – оживился Кэссиди.
– И не зайду.
– Джон, признайся, ведь не может быть такого, чтобы ты ни разу в жизни не был с проституткой.
– Майор Кэссиди, вам давно уже пора на командный.
– Скажи, Джон, ну какой смысл принимать духовный сан, если ты и так святее всех святых? Ни разу!.. А?! Ни разу!..
– Кэс, придержи язык. Я же потом лоб разобью – болтологию твою замаливать.
– Слушай, Джон… – Кэссиди подался через стол к Причеру и заглянул ему в глаза. – Ну мы играли в добрых католиков, да. Еще на Черных Болотах это началось. С твоей фамилией ты просто не мог в это не играть. А мне было интересно – и мы с тобой играли. Не валяли дурака, ни в коем случае, но и в попы не собирались. Просто старшему офицеру положено читать отходную по своим погибшим. Мы это делали хорошо, с душой. Люди обращали внимание, как мы это умеем делать. Слушать нас полюбили. Задавали вопросы, как будто мы настоящие священники, – и мы что-то объясняли им. Ладно, почему бы и нет? Мы разговаривали с тобой о духовном, читали книги, пытались что-то понять… Но у тебя оставалась все та же тяжелая рука, и ты был, извини, что напоминаю, Джонни Отходняк. А теперь… Двое суток не прошло – вся база знает, что ты Иоанн Креститель. Не хлопай глазами, я же разведчик. Джон, в тебе всегда была скрыта колоссальная сила. И ты всегда любил Господа так, как мало кому дано. Ты его правильно любил. Ты его… м-м-м… понимал. Нечего отмахиваться. Понимал. Чувствовал. Но… Джонни, между нами… Только не обижайся! Ну какой, ну какой из тебя священник?!
– Какой есть, – скромно ответил Причер. – Честное слово, я стараюсь изо всех сил.
– Зачем тебе это понадобилось, Джон?!
– Я просто очень хотел вернуться в строй, – сказал Причер. – И вот – я здесь. Ты против? Ты ждал чего-то другого?
– Не знаю, – потупился Кэссиди. – Не понимаю…
– Когда поймешь – заходи, обсудим. – Причер встал, сунул за пазуху коробку с сигарами, шагнул к выходу из кабинета, но все-таки остановился у двери.
– Не бойся, не на исповедь зову, – бросил он через плечо. – Честно говоря, я бы и не стал тебя исповедовать. Слишком много ты знаешь. И слишком многое из того, что знаешь, хочешь рассказать мне. Именно на исповеди. Чтобы не было утечки. Старик Причер, конечно, священник никакой, но парень честный и Бога не обманывает. И утечки не допустит. Сам подумай, Кэс, – ведь только мне такого искушения не хватало для полного счастья… А вдруг ты носишь в себе тайну, от которой зависит жизнь всей базы, и не подозреваешь об этом? И как я тогда должен поступить? То-то же. Ладно, вечером увидимся. Не забудь принести копию журнала оперативного дежурного за…
– За последние шесть месяцев. Попробую. Извини, Джон. Что-то я… Ты прав – устал, наверное. Прости, я лишнего наговорил.
– Все одно душе легче. – Причер на секунду замялся на пороге. Он знал – Кэссиди ждет красивого завершающего жеста. Сидит и ждет, хватит ли у Причера наглости одарить его прощальным благословением. После всего сказанного. И какое решение сейчас ни примет капеллан, все равно выйдет пятьдесят на пятьдесят, что поймут его неправильно. Кэссиди признал свое поражение. Как в старые добрые времена – признал, что Причер сильнее духом, умнее, быстрее соображает, глубже заглядывает в суть вещей. Признал себя ведомым, только уже не при лихом командире по прозвищу Джонни Отходняк, а при каком-то, прости Господи, гарнизонном попе. Для очистки совести как следует попа заплевал – не хуже чешуйчатого псевдозавра – и все-таки сдался. Но Кэссиди был бы плохим разведчиком, если бы сдался без подвоха. И сейчас Причер может изобразить из себя духовное лицо – и окажется, что он просто индюк надутый. С таким же успехом Причер тихо уйдет – выяснится, что он, высокомерная зараза, отказал в участии смиренному прихожанину. Или все наоборот. И нужно держать в уме, что проникновенный вопрос «Ну какой из тебя священник?» вообще может оказаться наглой и циничной провокацией. Этакой проверкой на наличие паразитов в сознании…
Причер поступил как истинный пастырь. Он просто кивнул и вышел за дверь.
ГЛАВА 6
Первым, кого Причер увидел в офицерском баре, оказался Эйб Кронштейн. На этот раз психиатр красовался в парадном черном кителе с погонами капитан-лейтенанта. Выглядел он в этом наряде, грузный и поддатый, чрезвычайно внушительно.
Рядом с психиатром сидело нечто, словно призванное оттенить его великолепие. Далеко не могучей комплекции, светловолосое и какое-то забавно взъерошенное, облачено оно было в совершенно неуместную здесь, на Кляксе, невзрачную русскую пехотную форму.
– Сюда, отче! – заорал Кронштейн, вскакивая из-за столика и размахивая для вящей заметности фуражкой. – Милости просим!
Нечто в пехотном на эти телодвижения не отреагировало никак. Крепко зажав в кулаке стакан, оно глядело куда-то мимо жизни. При ближайшем рассмотрении глаза его оказались чуточку навыкате, что придавало всему лицу выражение легкой обиды и удивления.
– Ну садитесь же! – Кронштейн подскочил к Причеру и с завидной силой ухватил его за локоть. – И никаких возражений, никуда я вас сегодня не отпущу, тут же поговорить не с кем вообще!