Сачок для ночной бабочки
Шрифт:
– Привет, Березкина! Извини, я тут закрутилась, бросила вас. Наверное, скучаешь?
Вера удивленно посмотрела на Яну.
– Скучаю? О чем ты говоришь, Яна? Я отдыхаю душой и телом. Здесь просто рай, мне никогда не было так хорошо. Я даже боюсь подумать, что нужно будет возвращаться домой – как с небес на землю.
Яна была очень тронута ее словами.
– Ничего, не переживай, я тебя не брошу, раз уж взялась помогать.
– Яна, смотри, сюда идет тот красавец-мужчина, который ведет раскопки рядом с твоим
«Опять черт его несет! Не дает мне покоя», – подумала Яна.
– Дорогие дамы, приглашаю вас на маленькую частную ферму по переработке лимонов, – торжественно произнес Иван.
Он накинул поверх футболки легкую хлопковую ветровку, черные волосы его блестели на солнце, на смуглом лице сияла белозубая улыбка. Но чем он лучше выглядел и чем больше пытался услужить, тем больше раздражал Яну. Больше всего на свете она не хотела снова влипнуть в какую-нибудь любовную историю.
– И что мы будем там делать? Есть лимоны? – спросила она.
– Скорее, их пить, – ответил Иван.
– Они же очень кислые, – вступила в разговор Вера.
– Пойдемте со мной, девочки! – Иван обнял их за талии и повел в противоположную от дома Яны сторону. – На этой ферме, соседствующей, Яночка, с твоей землей, живет один очень интересный тип. Он всю свою территорию, а она немалая, засадил лимонными деревьями и выращивает эти прекрасные фрукты. Здесь, на юге Италии, такой климат, что за год снимают четыре урожая.
– Какое плодородие! Значит, этот «очень интересный тип», как ты выразился, продает лимоны? Выращивает их на продажу? – уточнила Яна, высвобождаясь из объятий Ивана.
– Его зовут Августо Пиколо, он коренной местный житель, ему шестьдесят лет, но учился он в Лондоне, поэтому говорит еще и по-английски. А продает Августо не лимоны, а продукт из них – наивкуснейший ликер, национальный напиток Италии, – подчеркнул Иван, – который называется лимончелло и который я очень советую вам попробовать.
Яну заинтересовало предложение Ивана, и она опрометчиво забыла о своей недавней мысли, что стоит ей настроиться на то, чтобы выпить и расслабиться, как происходит нечто ужасное. А зря…
Они шли проселочной сельской дорогой по землям Яны, неухоженным и без посадок плодовых деревьев. Солнце было очень знойным, а на небе, как назло, не наблюдалось ни облачка.
«Какая же все-таки здесь жара, – подумала Яна, – не то что лето у нас в Москве – месяц ждешь, когда кончатся дожди и станет тепло. И вот наконец-то – о чудо! – гидрометцентр объявляет, что во вторник будет двадцать пять градусов и наступит долгожданное лето, но тут же добавляет, что с четверга опять пойдут дожди и начнется значительное понижение температуры».
Яна покосилась на Ивана и поймала его взгляд.
«И еще этот археолог свалился на мою голову. Мало мне было разборок с Карлом, теперь этот знойный тип просто прожигает
Когда они поднялись на пригорок, им стало нестерпимо жарко. Пересохшая земля под ногами превратилась в пыль и при каждом шаге поднималась вверх легким облачком. Дышать становилось все труднее, тропинка виляла то вниз, то вверх, раскаленный, тяжелый воздух давил на шею, голову, ватные ноги просто не шевелились, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Не хотелось даже разговаривать, и только Иван, видимо, самый устойчивый из них, что-то еще рассказывал спутницам и пытался показать окружающий пейзаж.
От поверхности земли исходил вроде бы какой-то дым, словно из глубин выпаривалась последняя влага. Даже насекомые ленились летать над цветочками, жужжали неохотно, замедленно шевеля крыльями. Наконец путники вышли на обрыв, и их взгляду предстал живописнейший вид. Ухоженная, разделенная на аккуратные квадраты земля, словно лоскутное одеяло, небольшая речушка, петляющая, словно уж, и огромная лимонная роща, занимающая одну треть всего пространства. Вдалеке виднелся длинный одноэтажный домик с красной черепичной крышей.
– Вон ферма Августо, – махнул Иван рукой в его сторону, – только здесь крутой спуск, я помогу вам спуститься.
– Какая красота! – вздохнула полной грудью Яна.
– Ты здесь не была? – удивился Иван. – Это же совсем рядом с твоим замком.
– Да, надо было почаще приезжать сюда и обследовать окрестности, – согласилась Яна. – В настоящем райском местечке расположен мой дом. А жила я здесь всего неделю, в медовый месяц со своим мужем, и мы дом фактически не покидали. Да что там говорить, не покидали супружеское ложе! – тряхнула она длинными волосами, покосившись на Ивана.
– Ну и где же сейчас наш муж? – спросил Иван.
– Где ваш, не знаю, а мой объелся груш, – ответила Яна под легкий смешок Веры.
– Он любил груши? – растерялся Иван.
Настала очередь рассмеяться Яне.
– Это выражение такое, оно означает, что мы расстались.
– А, так ты свободна? – обрадовался археолог.
– Нет, у меня есть бойфренд! – подняла указательный палец Яна и с ужасом посмотрела на каменистую тропу, круто обрывающуюся книзу. – Интересно, а кто спустит меня вниз?
– Сама спустишься, – ответил Иван, – я могу только помочь. – Он скептически посмотрел на ее босоножки и добавил: – Ну и обувь ты носишь! Она напоминает средневековое орудие пыток. Ради чего ходить на таких высоченных каблуках? У тебя так вывернута стопа, что ты, как балерина, все время опираешься на носок. Только у той экзекуция на пуантах длится несколько часов, пока идет спектакль или репетиция, а у тебя…
– А у меня всю жизнь! Я привыкла к таким каблукам и без них чувствую себя как… как без рук. И не тебе меня учить, в чем ходить!