Сад лжи. Книга вторая
Шрифт:
Опустившись на колени, Рэйчел начала подбирать бумаги, рассыпавшиеся по яркому эквадорскому ковру. Когда она складывала их в корзинку, то заметила, как отвратительно дрожат ее руки.
Неожиданно она почувствовала сквозняк: кто-то открыл дверь и вошел в комнату.
— Можно я помогу?
Слава Богу, это Кэй…
Она опустилась на корточки рядом с Рэйчел, сгребла остатки бумаг.
— Попадание отличное, но снаряд вшивенький, — коротышка в шелковых китайских брюках и белом лабораторном халате тряхнула кудряшками; карие глаза
— Мне следовало бы держать себя в руках, — ответила Рэйчел с грустью. — А то я чувствую себя полной дурой.
— Опять начинаешь? — Глаза Кэй зловеще сузились.
— Что начинаю?
— Заниматься самоедством. Сколько можно! Да, ты врач, ну и что, разве ты можешь всегда быть во всем безупречной? Ведь ты же еще как-никак живой человек. То есть имеешь право иногда позволить себе сбросить узду. — Кэй со вздохом поглядела на кусок горного хрусталя в своей руке. — Знаешь, иногда мне кажется, мы с тобой по-прежнему на фронте. Только война у нас тут идет другая.
— И я в ней проигрываю, — заметила Рэйчел, разбирая бумаги на столе.
Кэй обвила плечи подруги рукой, и та ощутила слабый запах пачулей.
— Как бы не так, малыш! Может, одно-два сражения, но не войну! Послушай, у меня есть стратегический план действий. Тебе надо срочно взять небольшой отпуск. Бери своего красавчика мужа и поезжай куда-нибудь подальше. Поселитесь где-нибудь в старинной маленькой гостинице с каменными каминами, кроватью с пологом на четырех столбиках. Ну, как в старом романе…
„Господи, — подумала Рэйчел, — если бы все было так просто".
— Не могу, — ответила она.
— Это еще почему? Нэнси и я вполне можем держать круговую оборону несколько дней.
— Где же справедливость? Вы обе тоже ни разу не брали отпуска.
— Кто-то же должен начать, правда? И потом, если бы у меня был муж, не обязательно такой сексапильный, как у тебя! — я бы время от времени старалась подбросить дровишек в огонь, чтобы никто не мог упрекнуть меня в том, что я не люблю жизнь, свободу и хороший секс.
— Спасибо, Кэй. Я подумаю о твоем стратегическом плане.
Кэй широко улыбнулась:
— Для гинеколога, моя дорогая, ты поразительно мало знаешь насчет размножения птичек и пчелок. Тут надо не думать, а действовать!
Как всегда, Кэй помогла ей поднять настроение, и Рэйчел впервые за долгое время рассмеялась, подумав при этом:
„А что, почему бы и нет, на самом-то деле?"
Уехать от всего этого хотя бы на два-три дня! От приемной, битком забитой женщинами с огромными животами и цепляющихся за их подол детишек. От завтраков, на которые приходится выпрашивать новые дотации у чиновников из Министерства соцобеспечения. От Альмы Сосидо…
Забыть все это, и прежде всего Дэвида Слоана.
Рэйчел
— „Быстрорастворимый суп из цыпленка", — произнесла она со скрытой полуиздевкой. — Прочитай инструкцию и помешай.
Рэйчел внутренне напряглась, поняв, что предстоит неприятный разговор.
— Рэйчел! — Кэй говорила серьезно. — Хватит вести себя как трусливый цыпленок. Это тебя убивает. Слоан — маньяк. Ну ты что, не видишь? Ты же ему подыгрываешь! Ты молчишь — и он использует это против тебя же, — помолчав, она решилась. — Не хотелось тебе говорить, но среди сестер поговаривают, будто Слоан добивается, чтобы тебя лишили в больнице всех твоих привилегий.
Рэйчел почувствовала себя так, словно ей влепили пощечину.
— Подонок! — не удержалась она.
— Его бы в тюрьму посадить за то, что он с тобой сделал, — в бешенстве прорычала Кэй. — Если бы я не дала тебе слово молчать об этом деле, то пошла бы сейчас в радиорубку и всем бы рассказала про этого мерзавца.
— Да пойми ты, Кэй, я ведь не Дэвида боюсь. Я боюсь, что Брайан тогда уйдет от меня. Если только узнает…
Стук в дверь заставил ее замолчать. Вошла секретарша Глория Фуэнтес. Вид у нее был встревоженный: остановившись в дверях, она нервно крутила указательным пальцем выбившийся из-под шапочки черный локон.
— К вам посетитель, доктор Розенталь, — наконец произнесла Глория. — Мужчина. Он хочет вам что-то передать. Говорит, важное.
Наверное, подумала Рэйчел, представитель фармацевтической фирмы. Очередной коммивояжер, который уверен, что только его средство в состоянии спасти мир.
— Хорошо, Глория, — произнесла она со вздохом. — Пусть войдет.
Посетитель оказался таким толстым, что синтетическая рубашка едва сходилась на животе — в пространстве между пуговицами виднелась майка. На голове ермолка с именем „Дэйв", вышитым золотыми нитками.
Никакой это не коммивояжер, подумала Рэйчел. Скорее всего проситель из бедной иешивы.
— Вы доктор Розенталь? — спросил Дэйв с ярко выраженным бруклинским акцентом.
Она кивнула.
Посетитель протянул ей длинный тонкий конверт, после чего молча вышел.
Рэйчел стало страшно. Что может быть в этом конверте? Ей захотелось тут же порвать его на мелкие кусочки и спустить их в унитаз.
Но она вскрыла его.
Глаза скользнули по листу бумаги с непривычно напечатанным текстом документа. „Округ Нью-Йорк, штат Нью-Йорк… Гектор и Бонита Сосидо, истцы, против доктора Рэйчел Розенталь, ответчицы…"