Садовое товарищество "Металлург"
Шрифт:
– Так бы сразу… – делая обиженный вид, Захарыч пошёл к рукомойнику на веранде, наполнявшемуся из водосточной трубы, – половником-то зачем…
– А нечего! – Воинственно отозвалась супруга, быстро накрывая на стол, – жрать ему! Опять нажрался, прости господи…
Прожившие больше полувека вместе, супруги очень удивились бы, если посторонние приняли их привычную ритуальную перебранку за нелады в семье. Какие, на хрен, нелады!? И так-то жили не хуже людей, а после переноса и вовсе. Нет, что внуки и дети на Земле, это конечно плохо… но сами-то помолодели! Пусть не люди теперь… так и не нечисть же!
– Борща бы, – тоскливо протянул старый кузнец, опасливо заглядывая в супницу.
– Борща ему, – ворчливо отозвалась супруга и вздохнула, – а то я не хотела бы! Скажи спасибо, что Адамовна рецептик подбросила. Не борщок, но вполне себе ничего, из южноамериканской кухни.
– А ничего так, – осторожно сказал цверг, пробуя варево, – а лепёшки и вовсе!
– Ну вот, – заулыбалась женщина, присаживаясь напротив, – а ты говорил! Дай бог, через год-другой так здесь приживёмся, что не хуже будет, чем дома!
– По мне так уже лучше, – прожевав, отозвался политизированный цверг, – хреново, конечно, что смертей поначалу много было… да и сейчас… Но всё не на дядю работаем, а на себя. Перспективы у общины очень неплохие! Ты сама сядь-то, поешь!
– Да я уже. Пока готовила, напробовалась.
– Угу…
Поев, кузнец пару минут посидел, сыто отдуваясь и поглаживая туго набитый живот. Как раз заварился чай – из местных трав, но получше земного, всеми признанно. Отхлёбывая из большой, не по росту, кружки, Захарыч посматривал на супругу, и мысли его начали принимать игривую направленность.
Ставшая после изменения девой ручья, жёнушка убавила в росте, став чуть пониже цверга, с его ста десятью сантиметрами, помолодела и дивно похорошела! Так что супруги ныне переживали второй медовый месяц.
– Борща, значит, не было, – задумчиво сказал мужчина с огоньком в глаза, – ну тогда… в койку! И в двойном размере!
Захохотав, он сгрёб жену в объятия и потащил в спальню.
– Услышат же… – слабо, исключительно для порядка, отбивалась вторая половинка, – стены считай дырявые.
– Пусть завидуют!
– Ох, что ж я маленький не сдох, – выдаю сквозь зубы, моясь под примитивным душем рядом со спортплощадкой. Болит всё! С такими гематомами раньше забирали… Ну, не в реанимацию, но на скорой!
Хорошо ещё, переломов сегодня нет: тренер наконец понял, что его стремление воспитать из подопечных великих бойцов входит в противоречие с таким понятием, как рабочий график.
Гематомы с нашей регенерацией мелочь! Хотя и весьма болезненная… а вот перелом уже серьёзно, минимум несколько часов из трудовой деятельности вычитаются. Ну или наших целительниц отвлекать, а у них и без того хлопот выше крыши.
Сегодня у нас, в смысле приключенцев, выходной день. Отъесться, привести себя в порядок, отдохнуть… как же! Неугомонный прапор с самого утра потащил на спортплощадку, дабы проверить, как нас там готовят к командировке в горячую точку.
– Вы радоваться должны! – Будто чуя настроение, выдал Валера из соседней кабинки. Отставной ОМОНовский прапор, ставший при Госпитале начальником охраны и тренером по совместительству, обладает внушительным спортивным и боевым опытом. КМС по рукопашке, первые разряды по дзюдо и боксу, плюс куча интересных, но безразрядных навыков по другим видам единоборств.
Бывший мент, он и после изменения остался ментом, даже второй облик у него – восточноевропейская овчарка.
– Да мы радуемся, Валер, – отозвался намывающий голову Мишка-слесарь, – просто хотелось бы, чтобы радость была не такой болючей!
– Болючей, пфе… помните такое – если молодость знала, если б старость могла? Вернулся бы я в молодость, так легко бы первенство России взял – чисто на опыте! А опыт накапливается вместе с травмами и возрастом. А сейчас?!
Оборотень раскинул руки, и из левой вылетел обмылок, залетев ко мне под бамбуковый поддон.
– Тфу ты… Сань, подай! Благодарствую. Опыт, мужики, опыт! Можно херачится на полную, не боясь травм. С нашей-то регенерацией!
– Спорт херня, – пробасил Михалыч, из-за второго облика получивший кличку Топтыгин. Мужик не великого ума, со своими тараканами, но вполне надёжный. Да и пещерный медведь… как ни крути, внушает.
В Госпитале работает на подхвате – он из тех, кто умеет всё, но ничего хорошо. Неплохой слесарь, сварщик, кузнец, строитель… но и не хороший, максимум разряда третьего-четвёртого. Легко и охотно обучается азам, а дальше – всё, тупик.
– А дистанция? – Начался вечный спор, – умение оценить соперника?
– Мне похуй, кто у меня соперник, – басовито хохотнул Топтыгин, – смету!
– Это ты Кочергину скажи! Нужно…
– Пойдём, – тронул меня за плечо уже одевшийся Пашка, – они опять свою шарманку завели.
– Действительно. А то как начнут – Сань, ну ты скажи! Не охота крайним быть.
Оделись… громкое слово, а всего-то шорты на голое тело, даже обуви нет. Поначалу смущало… да не грязь, насекомые и змеи пугали. А теперь ничего, привыкли, только что ноги перед входом в дом обмываем.
Наши комнаты по соседству, через стенку в общаге. Как-то так пошло, что медики семейные разошлись по посёлкам. При Госпитале всё больше одиночки, да ещё общага… Недавно слышал прозвище Госпитальеры в нашу сторону. Не обидно, и правда какая-то помесь монастыря и… нет, казармой не пахнет, а вот НИИ вполне отчётливо.
Исследований масса, открытия следуют одно за другим. До высокой науки пока далеко, но прикладное значение колоссально. Подопытные ворчат порой, но всем понятно, что сегодня ты сдаёшь пункции из позвоночника, а через месяц-другой тебе лично или особям твоего вида эти исследования могут здорово так помочь.