Садовое товарищество "Металлург"
Шрифт:
Отчаянно скребу за ухом – дурацкая привычка, появившаяся после изменения.
– Руны, руны… – Вертится в голове, – простое и сложное одновременно. Слишком многозначно, слишком… нарисуешь не то, так получишь не чистые крепкие доски, а особо стойкую плесень. Рунные цепочки? Не… долго. Может, иероглифы? Не японист, конечно, но делал по заказу анимешников, помню некоторые сочетания.
Сверяясь с памятью, рисую на столбах иероглифы Изначальная чистота, процарапывая затем по рисунку когтем.
– Как-то так.
Белочка осторожно скребёт ноготком по плесени… и та отваливается.
– Ии! – Визжит она, обнимая. Объятия быстро переходят в нечто более… плотное.
– Ну вы и дали, – качая головой, сообщил смущённый Пашка, дождавшийся меня, – от кого, а от тебя…
– Не моя инициатива, – отбрехивась, краснея.
– Пошли… инициатор! – Смеётся Петриашвили.
Глава 5
– Розги, вот что исправит ситуацию, – привычно проворчала нэкомата [7] , выслушав в продуваемой всеми ветрами учительской очередную жалобу на учеников от коллеги.
7
Нэкомата (яп. или ) – существо из японской мифологии, двухвостая кошка-ёкай. В японских и китайских легендах описывается два типа нэкоматы: дикие нэкоматы, обитающие в горных районах, и домашние кошки, которые превращаются в нэкомат по мере роста. Нэкомата относится к группе сверхъестественных существ ёкаев.
– Что опять? – Поинтересовался вошедший директор, – драка?
Жалобщица промолчала, поджав тонкие, покрытые по контуру крохотными чешуйками, губы.
– Иерархию строить начали, – выдавила наконец она, – что-то невнятное, на основе то ли АУЕ, прости господи… то ли кастовости, наподобие индийской системы.
– Как же, – Скривился Пётр Иванович раздражённо, усевшись в кресло и вытянув ноги, – наслышан уже. К сожалению, я был занят всё больше хозяйственными вопросами. Ничего, быт немного наладился и можно заняться учебно-воспитательным процессом.
– Воспитательным прежде всего, – язвительно отозвалась Мария Петровна, выпустив на мгновение двойной хвост, – распоясались совсем. Раньше какая-никакая, но система была – родителей в школу, полицией особо наглым пригрозить, надавить испорченным аттестатом. А теперь?
– С воспитанием в самом деле проблемы, – признал директор, подвигая кресло к столу, – мне тоже налейте, голубушка… благодарствую.
Вытянув раздвоенный язык, попробовал температуру кипятка и осторожно отхлебнул.
– Чудесно, – зажмурил глаза с вертикальным зрачком Пётр Иванович, – не могу не признать, что чай в этом мире превосходен. А с воспитанием да, плохо. Детки на родителей смотрят, а те вразнос пошли, иначе не скажешь. Что касается цвергов или там нагов, ещё ничего… на фоне остальных. А оборотни, особенно из числа мохнатых… не сочтите за обиду, Мария Петровна.
– Что уж там, – прохладно отозвалась нэкомата, нервным жестом поправив украшенную вышивкой длинную футболку, призванную изображать платье, – но должна сказать, что мои новые… эээ, соплеменники отличаются скорее шкодливостью, чем воинственностью и склонностью к разрушениям.
– Согласен, коллега, – примирительно отозвался директор, – но только не поводу воспитания! При всём уважении, но старыми методами работать мы не можем, признайте! А значит, нужно прежде всего заинтересовать детей, и как тут обойтись без изменения учебного процесса?
– Уроки химии никто не пропускает! – Воинственно сказала нэкомата.
– Голубушка, ну никто не умаляет ваших заслуг! – Всплеснул руками директор, – но согласитесь – химию можно сделать прикладной, показав её нужность и полезность, аналогично и с биологией. И мы… в основном вы, конечно же – сделали! А как быть, к примеру, Евгении Алексеевне?
– Русский и литература, при всём моём уважении… прости Женечка, но в наших условиях это предмет вторичный.
– Сейчас – да! – Драконида выпрямилась, встопорщив кожистый гребень на красивой голове, – пока речь идёт непосредственно о выживании. Но как вы будете соединять воедино весь этот клубок межвидовых проблем? Да с распрями на кастовой почве?
– Н-да, – хмыкнул директор, – а ведь права Евгения Алексеевна, права! Как бы пошло это не прозвучало, но нам нужны некие скрепы. Помимо выживания и общей выгоды нужно что-то большее, иначе лет через двадцать… Вспомните историю республик бывшего СССР хотя бы! Национализм, резня… не хочется видеть? Вот и мне… а что-то подсказывает, что куда как серьёзней резня может начаться. Разбегаться будем быстрее собственного визга!
– Прости, Женечка, за язвительность, – повинилась нэкомата, – гордыня заела. А додуматься, что тебе тяжелее заинтересовать наших оболтусов, не смогла. У меня-то что… опыты интересные на уроках, да всё практические, полезные общине здесь и сейчас. Стоит хулиганам пригрозить, что от уроков отлучу… как шёлковые становятся!
– Я такими словами даже в младших классах бросаться боюсь, – ссутулилась драконида, подставив палец гуляющей по столу крохотной ящерке. Одно время с ними пытались бороться, но быстро поняли, что лучшего средства от насекомых в здешних условиях нет!
– Да уж… – директор полубоком откинулся на спинку плетёного кресла, бездумно глядя на хлещущий за оконным проёмом тропический ливень, – понять, что русский язык, литература и история нужны, чтобы мы оставались частью одного народа, могут взрослые. Не все…
– С историей этого не выйдет, – отозвался молчавший до этого физик, у которого с посещаемостью и дисциплиной проблем не намечалось, – одна только трактовка развала Союза чего стоит! Зомбоящиков с пропагандой здесь нет по определению, а всё равно – есть те, что считает развал Союза благом.
– Вы не поверите, Виталий Георгиевич – с неожиданной злостью ответил директор, повернувшись к собеседнику, – но есть и такие, что олигархов полезными считают! Дескать, а наш-то Абрамович ого-го! Челси купил! И гордятся, дебилы… это медицинский термин, если что. Даже сейчас, без зомбоящиков!
– Вот и я про тоже, – криво усмехнулся физик, – а про Тартарию не хотите ли? Каждый второй… беда в том, что и меж собой договориться не могут, альтернативщики хреновы! Ссорятся на почве идеологических разногласий: одни себя потомками атлантов считают, другие напрямую от славянских богов родословные выводят.
– Нашли о чём спорить, – пробурчала драконида, полоская чашку под струями ливня.
– Как видите, нашли.
– Пётриваныч! – Дверь в учительскую распахнулась, стукнув по свернутым рулонами учебным пособиям, и в помещение влетела девочка лет десяти, – так Вовке-нагу голову проломили! А Мишка Семёнов, который волк, с заточкой…