Садовое товарищество "Металлург"
Шрифт:
Даже многие медсёстры, что удивительно, увлеклись. На Земле большинстве своём скучнейшие обыватели, а теперь науку двигают! Хотя может, просто условий не было? А теперь пожалуйста – поработал мал-мала головой, посидел с микроскопом, сделал серию экспериментов… открытие!
– В столовую? – Подошёл Мишка-слесарь. Вот кто почти не изменился… как был мелким шибздиком, так и остался. Только теперь, изволите видеть – хобгоблин, а не человек! Разновидность домового, ети его… только в отличии от домовых фольклорных, Мишку хрена с два заставишь дома сидеть. Ну разве что считать домом весь остров… и как был алкашом, так и остался! Правда, слесарь классный, этого не отнять.
– Угу.
Живём, как уже сказал, монастырём – общественная столовая, прачечная. Общага, опять же. Были и недовольные поначалу колхозом, но поломавшись на хозяйстве, быстро переменили мнение.
Взять хотя бы еду: добыть несложно, но… Абы что пожрать несложно добыть – вышел за околицу, да прошёлся вдоль прокопанных водоотводных канав. Вот тебе рыба, змеи, мелкие ящерки.
Флора и фауна в этом мире размножается стремительно. Биологи считают, и вроде как даже есть на то основания, что дело в почве и ином спектре солнечного света. Ну да не суть – главное, еды на всех хватает, даже удивительно.
Несложно добыть её, но времени такая прогулка отнимает. Захотелось чего-то поразнообразней, так прогуляться подальше изволь.
Извечная проблема южного климата при отсутствии холодильников – портится всё моментально. Сбегай-ка на те же канавы три раза в день!
Или с соседями кооперируйся… тот же колхоз, только в уменьшенном масштабе.
– Запахи… – втягиваю носом, подходя к столовой – длинной, открытому всем сквознякам беседке, закрытой сеткой от насекомых. Хм… плетут её тоже… насекомые.
– Что сегодня в меню? – Интересуюсь в очереди у стоящей впереди медсестры.
– Типа мексиканская кухня.
– Типа?
– А… – Женщин раздражённо дёрнула плечом и выпустила на мгновение пушистый беличий хвост, – по мотивам. Очень-очень по мотивам.
Набрав полные подносы, сели за столики, плюхнувшись на плетёные кресла. Пашка в своём еле поместился, а у нас с Мишкой ноги до пола не достают…
– Надо будет сказать, чтоб сделали кресла разных размеров, – говорю хобгоблину, уже зная по опыту, что к вечеру он оповестит о Своей инициативе половину посёлков. Да на здоровье, лишь бы дело было сделано!
– Съедобно, – оценил меню Пашка пару минут спустя, утолив первый голод.
– Даже вкусно, – поддерживаю друга, – если снисходительно к поварихам относиться.
– Куда деваться-то? – Фыркнул Мишка, – самому готовить, что ли… на хрен! Так что вкусно, и точка.
Чуть вздохнув, откусываю булочку с начинкой из летающих креветок. Как поведали мне поварихи, под этим замысловатым названием скрывается обычная стрекоза. Да и сама булочка из корней какого-то растения… Но ничего так, есть можно.
– А ну кыш! Кыш отсюдова! – По залу заметалась яркая птичка размером с голубя, уворачиваясь от тряпки дежурной поварихи и мелодично что-то курлыкая, – мужики, кто из вас полог оставил закрытым!
– Со всеми бывает, – пробасил выздоравливающий, здоровенный остроухий ёкай с габаритами рестлера-тяжеловеса, опасливо косясь на разгневанную паучиху.
– Ну знаешь! – От волнения женщина приняла второй облик, став огромным пауком с женским торсом и головой, – бывает со всеми, но с тобой почему-то постоянно!
– Бывшая, – шепнул Мишка, чуть наклонившись ко мне и не отрывая глаз от разгорающегося скандала, – на Земле ещё расстались, но видишь – до сих пор простить не может. Злопамятная, что пиздец!
– Паучиха!
– Э, нет! – Мишка даже повернулся, – нормальные из них бабы, кстати. Не смотри, что второй облик такой… специфический. Нормальные бабы. Просто Лизка как сукой была…
– … специально для тебя в следующий раз в тарелку птичьего говна и перьев положу!
Вынудив бывшего ретироваться, паучиха гордой проходкой продефилировала по залу. На ходу она превратилась в женщину, красивую притом. Хотя злые языки и говорят, что у паучих слишком порнографичное телосложение… но нужно признать, что языки эти в основном женские. Мужикам нравится.
– Саш, – догнала меня Лиза-белочка у входа, – можно на минутку? Пойдём покажу. Гляди!
Чуть пригнув голову, она нырнула под пол стоящей на сваях кухни, я последовал за ней.
– Видишь? – Тоненький пальчик показывает на растущую повсюду плесень и монструозного вида древесные грибы, – две недели назад всего обработали!
– Хреновая, значит, пропитка, – изучаю гадость поближе.
– Да считай, никакой пропитки, – пригорюнилась она, – ты же знаешь, как мы на химию реагируем. Чуть пожёстче что, так у половины посетителей анафилактический шок начинается.
– Хреново… – повторяюсь, – но я тут причём?
– Ну ты же этот… артефактор! Придумай что-нибудь!
– Э…
В красивых карих глазах твёрдая уверенность, что я вот прям сейчас что-нибудь придумаю… я ж специалист!
– Развратили вас ежедневные научные открытия.
– Подумать могу, – отказываться прямо опасаюсь, ибо… ибо хрен его знает, что там могут учинить обиженные женщины, – но не скоро. Сама понимать должна – через неделю ухожу в экспедицию, а до этого времени подготовка.
– А…
– Считай, что свободного времени и нет. Плохо подготовлюсь, так не только сам погибну, но и по моей вине погибшие будут. Ты ж сама медик, должна понимать.
Вздох… грустный такой… Непроизвольно кошусь на аппетитную грудь под тонким спортивным топиком. Пытаюсь напомнить организму, что белочке-Лизочке при переносе было под пятьдесят… но глаза видят красивую спортивную девчонку лет семнадцати на вид.
– Я буду очень благодарна, – и снова глубокий вздох.
– Не… а, ладно! Давай прямо сейчас попробую придумать чего на скорую руку.