Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Осознав собственные мысли, она оцепенела. Кто-то другой думал так в ее голове, не Дэйра, но дьявол, который давно выполз из бездны, приняв обличье девушки с белыми искусственными волосами. Спохватившись, она наспех нацепила слетевший во время падения парик и бросилась к двери, потому что ей показалось, что сейчас ее станут ломать.
У Нильса, действительно, был такой вид, что задержись она на секунду, и дверь была бы выломана. Больше всего ей хотелось броситься к нему, обхватить руками за шею, уткнуться ему в грудь. Стоять так и плакать – бесконечно долго, пока последняя влага не уйдет из тела. Но рядом с Нильсом стоял Томас, и по его взволнованному виду было понятно, что это он сейчас пришел
– Поплачь, Дэйра, будет легче, – сказал Томас, заключая ее в свои объятия. Это было заманчивое предложение, но так как рыдал уже он, Дэйра решила от двойных слез отказаться.
– Эруанд ничего не смог сделать, – разочарованно произнес брат. – Он сам ходил к королю, но Сандро его не послушал. Как представлю, что за жуткая смерть ждет мать, меня сразу трясет. Зачем она так поступила! Ведь могла спокойно уехать с остальными. Считай, что сама в петлю голову сунула. Какой удар для отца, когда он вернется. Ты успела с ней попрощаться?
Дэйра заглянула ему в лицо и поняла, что Томас уже смирился. Оплакивал он не Ингару, а свое закончившееся детство, и жалости к человеку, который попытался защитить свою землю и род, у него не было, как и уважения.
Вывернувшись из его объятий, Дэйра подошла к окну, проследив за взглядом Нильса. Тот смотрел на закрытые трупы чагаров, и, хотя у него не было такого острого зрения, как у нее, ей подумалось, что он понял больше, чем показывал.
– Тебя ожидают, – сказал он, не глядя на нее. – Садись к зеркалу, я помогу сделать прическу и макияж. Нельзя, чтобы в таком виде тебя встретили другие невесты. Утром вас будут знакомить друг с другом, а к обеду начнется первый этап отбора. Не волнуйся, я сделаю из тебя красавицу. То есть, все, что в моих силах. Нельзя опозорить принца.
Невольно Дэйра обратила внимание на то, как выглядели ее утренние гости. На обоих парнях были надеты бархатные костюмы в цветах принца Эруанда – красного с золотом, и эти краски шли им изумительно. Если с Томасом все было понятно – он сейчас распускал хвост перед младшим Лорном и тщательно за собой ухаживал, то, когда успел принарядиться Нильс, было непонятно. Оруженосец брата, а теперь ее слуга, выглядел так, будто не бродил всю ночь по городу, а отдыхал в мягкой постели, утром же принял ванну, вкусно позавтракал, посетил парикмахера и сделал массаж лица, как минимум. Посвежевший и отдохнувший, он являл разительный контраст с Дэйрой, которой хватило одного взгляда в зеркало, чтобы погрузиться в уныние. Под глазами залегли мешки, губы обветрились, шрамы предательски выползли багровыми щупальцами из-под спадающего на лоб парика. Она все еще была в сером шерстяном дорожном платье, в котором лазила по ночному Майбраку. И, наверное, от нее воняло, так как Томас то и дело подносил к носу надушенный платок, но мужественно молчал, боясь обидеть сестру. И когда он успел нахвататься подобных жестов? Очевидно, что Эруанд влиял на него больше, чем сам Томас на принца, а Дэйра терпеть не могла, когда кто-то в паре начинал доминировать.
Белые волосы парика растрепались и смотрелись нелепо, кожа под ее собственными отрастающими волосами нестерпимо зудела, а события на рассвете и вовсе лишили ее остатков терпения.
– Пошли вон, – тихо сказала она и бросила на Нильса такой взгляд, что тот, подумав, кивнул и молча вышел за дверь, всем видом показывая, что обиделся. Томас хотел было возразить, но в последний момент тоже передумал и последовал за оруженосцем. Видимо, было что-то в голосе Дэйры, отчего они решили с ней не связываться.
На знакомство с другими невестами она явилась со значительным опозданием. Не став тратить время на макияж и укладку, Дэйра наспех помылась в холодной воде, решив не ждать слуг с горячей, надела первое попавшееся платье из тех, что ранее одобрил Нильс – кремовое с кружевами на лифе и голубыми птицами, вышитыми по подолу, и пригладила волосы на парике, который не хотелось одевать вовсе. От макияжа она отказалась, лишь смазала губы блеском, который не сильно-то ее украсил. Задумчиво покопавшись в шкатулке с драгоценностями, которые тоже проверил Нильс, она выбрала пару серег с жемчугом, но потом отказалась и от них. Представив блистательную Модэт из Дэспиона, о красоте которой ходили легенды, Дэйра совсем погрустнела. Ни шрамы, ни худобу, ни обкусанные губы украсить было нельзя. Все равно с красотками, отобранными со всей Сангассии, ей не тягаться. Что же до эстетических чувств принца, то это он затеял игру, а не она.
То, что она выглядит как-то не так, Дэйра поняла по изумленным взглядам девушек, собравшихся в уютной комнате с высокими окнами, выходившими на заснеженный сад. Стены комнаты были задрапированы тканью с вышитыми на ней причудливыми птицами, и Дэйра подумала, что ее платье смотрится теперь и вовсе проявлением дурного вкуса. Дамы сидели вокруг стола с белоснежной кружевной скатертью и такой же фарфоровой посудой. Они ожидали, когда подадут чай. В трех напольных вазах благоухали свежие лилии, ароматные букетики из левкоя и лаванды красовались рядом с чашками, наполняя воздух томной ностальгией. У окна в изящной витой клетке заливался соловей. Сквозь легкие шелковые занавеси заглядывало утреннее солнце, даря настроение мира и покоя.
Восемь прелестных созданий, восседавших вокруг стола, были под стать этой комнате – элегантные, белоснежные и даже немного фарфоровые. Она сразу узнала Модэт – блистательную блондинку, волосы которой в отличие от искусственной белизны парика Дэйры сохраняли натуральную теплоту. Если другие невесты вырядились в яркие, несомненно, свои самые лучшие костюмы, то фаворитка была одета в скромное голубое платье с простым лифом и узкими рукавами, которые выгодно подчеркивали природное изящество ее рук. Минимум макияжа на лице нисколько не портил общее впечатление. Модэт была бы красива и свежа в любом костюме, с любой прической и даже разбуженная ночью после долгого бала.
Появление Дэйры прервало дружескую беседу – на лицах девушек еще сохранились следы улыбок, которые мгновенно исчезли, сменившись показным равнодушием. Зато их глаза были как нельзя «говорящими». Мы тут заодно, говорили взгляды, а ты чужая, и в этом Дэйра нисколько не сомневалась.
Вздохнув, она прошла к свободному стулу и села, не позаботившись ни о грации, ни об этикете. Было жаль тратить время на столь бесполезные занятия, ведь можно было обойти еще пару-тройку городских кварталов в поисках хранилища. На девиц она не смотрела и приветствовать их не желала. После того как Лорны поступили с ее матерью, в Дэйре поднимался пока еще незаметный бунт против традиций, которые в данный момент неизменно связывались в ее сознании с королевской династией.
Вошли слуги, и корка льда, покрывавшая комнату и гостей, немного треснула. Репутация при дворе Лорнов значила многое, и Модэт, чувствуя себя хозяйкой, сказала:
– Как мы рады, что твои злоключения кончились, маркиза. Ради того, чтобы меня спас сам принц, я бы с радостью поменялась с тобой местами. Скажи, разбойники были слишком грубы? Надеюсь, тебе оказали должную медицинскую помощь. Даже не представляю, как ты теперь пройдешь третий этап. Хотя буду молиться, чтобы комиссия проявила снисхождение.