Сага о Хродвальде
Шрифт:
Брагги немного помолчал. Потом оглядел притихших северян.
— Эти погонщики трупов думают, что этот мир принадлежит им. Они решили, что если могут заставить шевелится гнилые кости, то все теперь их будут бояться. Они мнят себя могучими и страшными. И поэтому, когда вы загоните им свои мечи в сердце, не забудьте поржать над их вытянутыми от удивления мордами. Но помните, эти люди опасны, а значит вам выпала большая удача — попробовать свои силы с достойными врагами! Сегодня будет битва, сегодня будет ярость, сегодня будет первая строка в великой саге, которую напишите все вы! За Одина!
Хродвальд вырвал меч из ножен и поднял его над головой, — За Одина! — зарычал
— За Брагги! — закричал Атли, и его крик подхватили даже с большей готовностью. Хродвальд осмотрел своих людей ища пагубную тень страха на их лицах. Но обветренные скалы, нависающие над стоянкой, и те уступали этим людям в их непоколебимой решимости. Ярл обернулся на лиру старого скальда, но увидел только бессмысленно улыбающегося уродливого деревянного истуканчика. Бог покинул своё изображение, и только рука, сложенная в неприличном жесте, напоминала, что старый шутник побывал тут. Хродвальд хмыкнул, и крикнул:
— Хватит орать! И пиво вылили те, у кого осталось! — ярл с удовольствием увидел как воины, не медля, выполняют его приказы. Он продолжил, уже тише — И сели в круг. У нас мало времени, свободные люди, а нам надо подумать.
Глава 4. Погоня
Виолла Алкина Каймиль стояла, зло вцепившись в борт галеры. На её бледном, красивом лице, темнели узоры татуировки, покрывающие вязью ее лоб и опускающиеся по вискам на скулы. Знающему человеку эти узоры могли бы сказать многое. В этих изысканных линиях навсегда отразились достижения и глубина познаний Алкины в сложной, страшной и опасной науке. Науке о смерти. Знающий человек, сопоставив их с довольно молодым возрастом некромантки, мог бы сделать правильные выводы. Виолла Алкина была в начале пути к блестящему будущему, а значит с ней надо быть предупредительным и обходительным. Как, впрочем, со всеми людьми её круга. Но знающих людей рядом с Алкиной в этот момент не было.
Алкина тяжело вздохнула, проведя пальцами по своим начинающим отрастать волосам. Омерзительное чувство. Она любила, когда её голова была чисто выбрита, и даже имела в своём доме служанку, которая занималась только бритьём госпожи. Вспомнив о своём доме, вернее о семейном гнезде семьи Каймиль, Алкина вздохнула ещё раз. Сегодня всё пошло не так с самого утра. Любимая служанка заболела, да к тому же Алкине пришлось встать слишком рано. Сегодня она должна была присутствовать на испытаниях галеры. А сейчас наверняка в их поместье вернулся отец и теперь волнуется за неё. Виолле Алкине отчаянно захотелось домой. Чувство было таким сильным, что Алкина даже охнула. Чувства вообще были слегка неприличны для некроманта, а уж такие сильные тем более. Но Алкина всё еще, хоть и нечасто, давала волю своим слабостям.
— С Вами всё в порядке, виолла? — пробормотал тут же подскочивший домашний слуга. Она взяла пару штук с собой утром, когда шла в порт. Они бывали полезны. Имени этих двух она не знала, но их лица были знакомы ей чуть ли не с детства. Как и все домовые слуги, этот был заносчив и дерзок. Хотя фамильярное обращение от слуг к господину только по титулу, в семье Каймиль, было обычным, Алкине захотелось наказать этого наглеца. Может даже покалечить. Но она взяла в себя в руки, привычно подавив чувства. “Мастер смерти безучастен к жизни” — не уставали повторять её наставники.
— Виолла, вы что-то почувствовали? — Снова недопустимая фамильярность! Это уже Строк, капитан. Хотя какой он капитан. Жалкий мужлан из грязных крестьян. Алкина медленно, как она отрабатывала дома, повернулась к нему. Посмотрела в сторону, потом на доски палубы, и, наконец, резко подняла глаза, поймав взгляд Строка. Алкина планировала ожечь капитана взглядом своих глаз, чтобы он застыл словно замерзший. Это отлично срабатывало со слугами в фамильном имении, и Алкина отчаянно гордилась этим навыком. Даже искусством! Искусством уничтожать лишь взглядом, без слов.
— Ну же, не молчите! — если Строк и почувствовал что-то, то по нему самому этого видно не было. Алкина перестала пялиться на его безобразное лицо, покрытое неряшливой щетиной. Холодно ответила:
— Нет! — вновь отвернулась к борту. Она услышала, как кто-то пренебрежительно хмыкнул. Может сам капитан, может кто-то из его матросов. Она прикрыла глаза и попыталась понять, почему она сейчас тут.
Каждый пятый месяц года, её родной город выставлял одну тёмную галеру для Ковенанта. Собственно, это был долг её семьи. Но семья Каймиль, которой, если говорить начистоту, и принадлежал город, всякими мелкими деталями себя не утруждала. Поэтому оснастка и постройка корабля лежала на плечах городских старшин. Но только Каймиль могли сделать обычную галеру «тёмной».
Сорок шесть скрипящих зубами костяков, которые двигали вёсла боевого корабля, что предназначался Ковенанту — вот вклад Каймиль во исполнение древнего договора.
Ковенант давно вырос из того шаткого полуфинансового, полувоенного союза тёмных магов, что был в начале. Единая валюта, строгая иерархия чиновников, отбор и обучение всех, кто обладает хоть малой частичкой тёмного дара. Но заклясть останки преступников, стариков или просто случайных неудачников, на единый ритм и придать им сноровку опытных гребцов — задача непростая. Тут требуется искусство и приёмы, отточенные поколениями. И бережно хранимые семейные секреты тоже очень кстати. И именно Алкина в семье Каймиль достигла в этом высот. Что не удивительно. Начиная с двенадцати лет, как только тёмный дар начал давать бархатные ростки тьмы в её душе, она помогала в этом старшим. Последние два года и вовсе справлялась с платой Ковенанту в одиночку. А Ковенант Некромантов не тот клиент, высокими стандартами которого можно пренебречь. Но она справлялась. Её заслуги признали, и она получила звание мастера, перепрыгнув через две ступени иерархии. Вполне заслуженно, если конечно учитывать заслуги её семьи в целом.
Поэтому сегодня, по традиции, мастер семьи Каймиль, как уже почти сотню лет, лично присутствовала на финальных испытаниях нового корабля. Эти испытания могли затянуться, особенно если внезапно вскрывались проблемы.
Сложные манёвры, простукивание на барабане всех команд, проверка максимальной скорости…
Рутина. Алкина была уверена в своей работе, и поднятые ей костяки справлялись отлично. Проверяющих — капитана Строка и Кай Лайна — не устраивали толщина канатов, высота борта, что-то там ещё. Но к движущей силе корабля они претензий не выказывали. И потому Алкина отчаянно скучала.
Сигнал пришёл как избавление. Где-то, не так далеко, от силы в нескольких часах ниже по течению Великой Реки был убит служитель Мора.
Как не стыдно в этом признаться, но Алкина не поняла, что за отчаянный крик раздался в её голове. Крик не голосом, а самими чувствами. Она стояла растерянная, когда Кай Лайн, повернувшись к ней, и соблюдя протокол, склонился в поклоне.
— Говори — почти на автомате велела она.
— Вы почувствовали это госпожа? — она немного помолчала, сохраняя на лице надменную невозмутимость. И слегка кивнула. Кай Лайн повернулся к капитану, и словно копируя надменную гримасу виоллы Алкины, процедил: