Сага о Кае Безумце
Шрифт:
Гарм не ожидал нападения. Слабые не дерутся с сильными!
Рогатина Магнуса рассекла кожу на голове гарма, моя вошла в бок твари до самой распорки. Гарм дернулся, и древко вырвалось из моих рук. Прыжок! Магнус отлетел на несколько шагов. Ему конец! Но нет. Гарм отбежал в сторону, выдернул зубами рогатину из раны и перекусил древко.
Выхватив топор, я бросаюсь к твари. Фомрир! Пусть эта троллева нога выдержит! Гарм прыгнул, перемахнув через меня. Я едва успел откатиться в сторону.
— Сукина тварь! —
А чтоб тебя! Тварь подмяла конунгова сына под себя и пыталась откусить ему голову. В три прыжка я добрался до гарма и вбил топор ей в шею. Магнус рычал, отталкивая древком пасть. Рычала тварь, скребя лапой снег. Рычал и я, мочаля эту гадость, пока она пыталась сожрать Магнуса. Кровь летела во все стороны. Шерсть налипала на лицо и шею. Боль грызла ногу. Я взмок. Один из моих ударов подрубил сухожилия на лапе твари, и та слегка присела, открыв хорошее место для атаки.
Впервые гарм заскулил от боли. Я замахнулся и рассек гортань и вены твари. Уже залитого слюной Магнуса окатило кровавой волной. Тварь медленно повалилась набок и задергалась.
А я выронил топорик, раскинул руки.
— Тебе Фомрир! Тебе!
И полузабытое ощущение прохлады, вымывающее меня изнутри! Ушла усталость, ушла боль, ушли страхи. Меня переполнял восторг! Пятая руна. Я достиг!
Новоприобретенная сила бурлила во мне. Я вздернул на ноги Магнуса, залитого и своей, и чужой кровью, и крепко обнял его. Вроде бы конунгов сын казался не пораненным, но в каком-то оцепенении. Зачерпнув горсть снега, я протер ему лицо. Кровь струилась только из рассеченной ровно посередине брови. Везунчик.
— Магнус! Магнус! — я тряханул его.
Мальчишка вдруг согнулся и закашлял, отхаркивая слизь. Воодушевление тут же смылось. Я перепугался. А ну как тварь поломала его изнутри? Сколько в ней веса было?
— Ты как? Что болит? Идти сможешь?
Лапами эта тварь располосовала ему плечи, грудь и зацепила живот, но вроде бы кишки не лезли, лишь мясо клоками торчало. А еще туда попала твариная кровь. Хорошо, что у гармов она не кипела, как у огненного червя, но тоже, поди, несладко.
Я снял с него одежду до пояса, снегом счистил кровь и слюну, как смог. Но легче ему не стало. Глаза закатились, кожа побелела не только от мороза. Я снял свой плащ, завернул в него мальчишку, быстро срубил пару тонких деревцев, между ними привязал куртку Магнуса и сверху положил его самого.
Хорошо, что благодать излечила мою ногу! Так что я впрягся в волокушу и побежал к хутору.
Глава 7
Я бы побежал быстрее, да Магнус мог выпасть из волокуши. Потому я снял пояс, привязал его к стволам, топор уложил поглубже под плащ и рванул во всю силу.
С хутора меня приметили заранее и выбежали встречать. Завидев конунгова сына, кликнули хозяйку, внесли Магнуса прямо на моем плаще в дом. От меня к тому времени вовсю шел пар, и холода я не чувствовал, но то ненадолго.
Из дома выглянул пацан, сказал зайти. Там на меня набросились с вопросами.
— Черный гарм. Вроде бы подрал несильно. Но его кровь попала на Магнуса.
— Силы еще есть? — хмуро спросил хозяин.
— Я на этом гарме руну поднял. Так что полно.
— Беги в Хандельсби. У нас нет травницы. Пусть приведут Орсову женщину. И мамирова жреца тоже. Расскажи, что случилось. Сумеешь добежать?
Хельт бы обернулся быстрее, да где те хельты?
— Я пошлю за Стигом, но ты видел, как что случилось, сможешь рассказать. И, может, добежишь чуток быстрее. А где твой тулуп?
Я кивнул на волчий плащ под Магнусом, тогда хозяин дал мне свой, сделанный из шкуры серого волка. Он был потяжелее, чем мой, и потоньше, но день уже начал клониться к вечеру, и ночью я попросту замерзну без теплой одежды.
Забрал свой топор, рогатины-то остались возле гарма, наскоро съел лепешку с салом и двинулся в путь.
Дороги я, конечно, не знал, но осталась тропа, проложенная нами в эти два дня. Снег с тех пор не выпадал, значит, не заблужусь. Да и хутор находился на пригорке, если взобраться на дерево, можно заметить разрез фьорда, где и раскинулся Хандельсби.
Бежать было легко. Лыжня была протоптана, за день снег чуток подтаял и примерз, сделавшись еще крепче. После пятой руны сила, казалось, распирала меня изнутри, подгоняла похлеще мыслей о раненом Магнусе. Я почти летел по лыжне даже без палки.
Вскоре стемнело, и я бежал, скорее, ощущая уклон, чем видя дорогу. Небо было ясным, и в призрачном лунном свете единственное, что я мог различить, — темные стволы деревьев на белом снегу. Я взмолился Нарлу, богу-мореходу, который ведет корабли по морю, указывая им путь звездами, чтобы я не сбился с пути. Пару раз я останавливался, ощупывал рукой снег впереди, убеждался, что под ногами все еще та тропа, и продолжал бежать.
Хотя с самого утра я съел только лепешку на хуторе, есть не хотелось. Порой я снимал рукавицу, зачерпывал снег и слизывал талую воду с ладони. Если сразу жевать снег, жажда не проходит.
Под полушубком взмокло все тело, я даже забыл про дыру в штанине. Нога в том месте уже не мерзла. Я бежал.
И когда справа забрезжил свет, я добрался до Хандельсби. Пронесся по его пустым еще улочкам, добежал до конунгова двора. Стоило сказать стражам, что с Магнусом беда, как меня тут же провели в дом Рагнвальда.
Конунг встретил меня в одной рубахе, всклокоченный, встревоженный, за его спиной толпились рабыни, а из огороженного закутка высунулась женщина с распущенными волосами. Я отвел взгляд.