Сага о Кае Безумце
Шрифт:
Видарссон упал, и я вдогонку пнул его по ребрам. Замахнулся ещё, но тут меня дернули за плечо. Тулле?
— Хватит! — Альрик сдавил плечо будто тисками. — Он своё получил.
— Разве? Перворунный прыщ за всю жизнь зверски зарезал одну козу. И сейчас говорит мне, пятирунному, уйти из хирда? Пусть благодарит, что я ему язык не отрезал!
Беззащитный отшвырнул меня на пару шагов.
— Это мой человек, — прошипел он. — Мой хирдман. И только я решаю, как его наказать! Охолони! Будешь сидеть дома, пока не привезут конунгова сына!
— Снова
Сказал и снова пожалел о сказанном. Всё же хёвдинг — есть хёвдинг. Он не обязательно самый сильный по рунам. За такие слова и впрямь выгнать могут.
Альрик заметно посмурнел.
— Не слабее, — медленно проговорил он. — Значит, решим этот спор, как положено воинам.
Он оглянулся, наткнулся взглядом на Тулле, сказал ему:
— Палки!
Друг бросил быстрый взгляд на меня, сбегал в сарай и принес пару палок, заготовки под топорища. Я сходился с Альриком в тренировочных поединках и ни разу не побеждал. Но теперь всё по-другому. Теперь мы равны. Да и не тренировка это уже.
Для моей руки палка была толстовата, я не мог обхватить ее полностью, так что я сжал пальцы, проминая дерево под себя. Бить как топором? Я поднял палку, подскочил к Альрику, замахнулся… и тут же отлетел, отхватив три удара за раз.
— Руны — это еще не всё, — обходя меня по кругу, сказал Беззащитный. — Нужна еще голова. И опыт. И скорость.
Бой продлился недолго. Через двадцать ударов сердца я лежал в снегу, размолотый в пыль. У меня не было ни шанса — Альрик был везде и нигде. Я ни разу не смог его достать. Все мои атаки пропадали впустую, а каждый выпад Альрика находил меня.
— Сиди дома! — повторил он. — Сохранности ради.
Глава 8
Уже на другой день с хутора прибыли охотники, они-то и поведали городу, что к чему. Привезли шкуру черного гарма, растянули ее на столбах, чтобы каждый мог посмотреть да поудивляться эдакой тварине. И каждый увидел прорехи от моего топора на ляжках и на горле.
На меня всё ещё косились, но уже без злобы. Скорее, сомневались, что такой мелкий во всех смыслах карл смог завалить аж черного гарма.
Спустя пару ночей привезли и самого Магнуса в санях, которые тащил хельт, завернули в одеяла, только бледное лицо с красной полоской поперек брови и было видать. Увидеть его я увидел, а вот в конунгов двор меня не пускали. Рогенда запретила, а Рагнвальд не знал, потому и не отменил женин запрет. Так что я выловил Варди, Магнусова напарника, и спросил, что там да как.
— Плохо всё, — ответил парень, усевшись за стол в доме Ньорда.
Вот тоже… Мой ровесник, а ростом и статью как двадцатилетний, те же пять рун и три серебряных браслета на правой руке. Словно я один недомерком расту.
— Проникла кровь черного гарма внутрь Магнуса. Ула, орсова женщина, мазала раны травами, смешанными с коровьим навозом, чтобы вытянуть яд. Потом резала ему руки и ноги, чтобы яд вытек. Я сам видел, как из его ран сначала текла черная жижа, а уж потом пошла красная кровь. Но он всё не просыпался. Ула говорит, что какая-то часть гармовой крови попала в сердце Магнуса и не хочет вылезать. Его поят медовой водой, моют в отварах, наговаривают изгоняющие тварей висы, но без толку.
— А жрец? Жрец что говорит?
Старики еле дышали, боясь пропустить хоть слово. Благодаря моим гостям, они были самыми знающими во всем околотке, и соседи не раз выжидали, пока я уйду из дома, чтобы забежать с угощением и расспросить стариков о новостях. Тулле они почему-то не боялись, и тот потом со смехом пересказывал их разговоры.
— Жрец сказал, что нужно притащить сердце черного гарма, сжечь его и дымом окурить Магнуса, чтобы рассеять дыхание Бездны. Так и сделали. Воняло оно, как будто свинью жарили. Но не помогло. Тогда жрец сказал, что поможет сердце другой твари, и лучше — морской. Мол, морские твари с лесными враждуют.
— Тоже сжигать будут? — спросил я.
— Не, его нужно скормить Магнусу.
— Так ведь нельзя! — вырвалось у Ньорда, но он тут же прихлопнул рот ладонями.
— И правда ведь нельзя, — согласился я. — Магнус же не на десятой руне. У него пока нет такой силы, чтобы победить волю Бездны. Он же измененным станет. Даже не изменившимся, а измененным.
— Вот и Рагнвальд-конунг так сказал, — кивнул Варди. Он и впрямь сильно переживал за друга. — Но жрец говорит, что сумеет угадать, сколько нужно дать Магнусу. Говорит, что воля морской твари будет сражаться с духом черного гарма, и когда один из них победит, то явно ослабнет. И тогда Магнус сможет сломить оставшегося.
— И станет хельтом?
— Вот и Рагнвальд-конунг так спросил. Но жрец говорит, что не станет. На десятой руне всё равно нужно твариное сердце. А еще говорит, что Магнус на руну слабже может стать. Уже сейчас часть его силы съедена черным гармом. И если затянуть дело, то вся его сила будет проглочена, и тогда Магнус станет безрунным, как трэль. А благодать второй раз уже не дадут.
— Тогда надо делать. Лучше помереть хускарлом, чем прожить всю жизнь безрунным.
— Вот и Рагнвальд-конунг так решил. Сегодня утром хельты уехали на рыбалку к морю. Через весь фьорд. Поговаривают, что и кого-то из ваших ульверов взяли с собой.
Мы с Тулле переглянулись и одновременно сказали:
— Рыбак!
Я наскоро поблагодарил Варди, предложил ему угощаться, а сам помчался к дому, где зимовал Альрик. Тулле со мной.
Стоило мне ворваться в дом, как Видарссон отпрыгнул подальше и схватился за поясной нож. Зато Сварт не испугался и радостно похлопал меня по плечу.
— Так и знал, что ты придешь. Услышал про зимнюю рыбалку?
— Рыбака забрали? — спросил Тулле.
— Ага. Альрик и Вепрь с ним пошли. Хёвдинг сказал, что не даст в обиду своего хирдмана.