Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— И вам, господин, тоже доброго дня, — раскланялся Тас. — Между прочим, я немножко заблудился. Что это за здание?
— Это Главный Лицей.
— Что вы говорите? — Тас мгновенно напустил на себя важный вид, хотя понятия не имел, что значит слово «лицей». — Очень рад, что наконец отыскал его. Спасибо.
Попрощавшись с собеседником, он вошел в Главный Лицей. После подробного осмотра, который включал в себя открывание всех встретившихся дверей и прерывание всех проходивших за ними занятий, задавание бесчисленных вопросов и подслушивание всех ведшихся бесед, он обнаружил, что находится в Большом Зале, где проходили все
важные встречи тех, кто жил, учился или работал в Главном Лицее Цитадели Света.В это послеобеденное время в Зале было сравнительно тихо и безлюдно, не считая нескольких читавших или беседовавших друг с другом людей. По вечерам Большой Зал обычно бывал переполнен, поскольку сюда к вечерней трапезе собирались все обитатели Цитадели Света.
Все комнаты хрустального дома были залиты солнечным светом, везде можно было найти удобные стулья, в одном из концов огромной комнаты стояли длинные гладкие столы. Запах свежеиспеченного хлеба доносился из кухни, которая располагалась этажом ниже. Общие комнаты находились в дальнем конце здания, некоторые из них были заняты студентами и учителями.
Тассельхофу без труда удалось раздобыть сведения о Золотой Луне, так как в каждой беседе, к которой он прислушивался, и половине тех, которые он прерывал, речь шла о ней. Но ему показалось, что все обеспокоены тем, как чувствует себя госпожа Первая Наставница.
— Не могу поверить, что наши маги оставят дела в таком положении, — говорила одна дама посетительнице. — Позволить госпоже Первой Наставнице так долго не выходить из своих покоев! Она же может быть в опасности! Может быть, она заболела.
— Неужели никто не сделал попытки поговорить с ней?
— Конечно, сделали, мы много раз пытались поговорить с ней! — воскликнула дама и укоризненно покачала головой. — Мы все так беспокоимся о ней. С той самой ночи, когда разразилась эта ужасная буря, она отказывается видеться и говорить с кем-либо из нас. Ни с кем, даже с самыми близкими ей людьми. Пищу и воду для нее оставляют на подносе, который ночью приносят к ее дверям. Каждое утро он оказывается пустым. Иногда она оставляет для нас на подносе записки, уверяя, что с ней все в порядке, но умоляя не беспокоить ее и не пытаться войти в ее покои.
«Я и не стану беспокоить ее, — сказал себе Тассельхоф. — Просто быстренько расскажу ей о том, что случилось, и сразу уйду».
— Что нам делать? — продолжала меж тем первая дама. — Почерк на записках ее собственный, мы все это проверили.
— Это ничего не доказывает. Может быть, ее держат там взаперти. Может быть, эти записки написаны под давлением, особенно, например, из опасений за судьбу кого-нибудь другого в этой Цитадели!
— Но каковы мотивы этого? Если она схвачена как заложник, то мы вправе ожидать или требований выкупа, или каких-нибудь других. Но от нас никто ничего не требовал. Никто не нападал на Цитадель. Остров остается таким же мирным, как и был, насколько это возможно в наши мрачные времена. Корабли приходят и уходят, прибывают беженцы, жизнь течет так, как она текла прежде.
— А что-нибудь новое стало известно о серебряном драконе? — спросила посетительница. — Мирроар — один из хранителей острова Шэлси, и я думаю, что он, обладая мощной магией, мог бы узнать, угрожает ли что-то Госпоже Первой Наставнице.
— Безусловно, мог бы, но Мирроар исчез с острова, — расстроенно сообщила дама. — В ту самую бурную ночь он улетел, и с тех пор никто его не видел.
— Я когда-то знал одну серебряную драконицу, — встрял в беседу Тас. — Ее звали Сильвара. Извините, я не мог не подслушать вашей беседы, так как вы говорили о Золотой Луне. А она — мой большой друг, и я ужасно беспокоюсь о ней. Где, вы сказали, расположены ее покои?
— На самом верхнем этаже Лицея. Нужно подняться по этой лестнице, — прозвучал ответ.
— Спасибо большое, — поблагодарил Тас и повернул в указанном направлении.
— Но туда никому не разрешается ходить, — строго добавила дама.
— Конечно, конечно, — тут же вернулся Тас. — Ни в коем случае не пойду. Еще раз спасибо.
И обе дамы, продолжая беседовать, двинулись вдаль по коридору. Тассельхоф немного послонялся вокруг, восхищаясь большой белой статуей серебряного дракона, которая занимала самое почетное место в центре Зала. Дождавшись, когда женщины удалились на порядочное расстояние, Тас оглянулся, убедился, что за ним никто не наблюдает, и стал взбираться по лестнице.
Покои Золотой Луны находились на самом верхнем этаже Главного Лицея, куда вела извилистая лестница, состоявшая из многих сотен ступеней. Подъем был очень трудным — ступени, рассчитанные для длинных ног человека, задали немало работы коротеньким ножкам кендера. Тас, с энтузиазмом начав подъем, где-то после семьдесят пятой ступени несколько сник и присел отдохнуть.
— Фу-у! — Он уже задыхался. — Жаль, что я не серебряный дракон. По крайней мере, у меня были бы крылья.
К тому времени когда Тас достиг — после еще нескольких коротких передышек — верхней ступеньки, солнце уже начало медленно погружаться в море. Лестница закончилась, и Тас понял, что он добрался до этажа, на котором находились покои Золотой Луны. В вестибюле было тихо и спокойно, во всяком случае на первый взгляд. В конце коридора виднелась высокая дверь, украшенная вырезанными из дерева листьями, которые были увиты лианами и цветами. Когда Тас приблизился к ней, до его слуха донеслись приглушенные рыдания.
Мягкосердечный кендер тут же забыл обо всех своих неприятностях и тихонько постучал в дверь.
— Золотая Луна, — позвал он. — Это я, Тассельхоф. Ты не плачешь? У тебя ничего не случилось? Может быть, я могу тебе помочь?
Рыдания немедленно прекратились, и за дверью воцарилось глубокое молчание.
— Золотая Луна, — снова позвал Тас, — мне очень нужно с тобой…
Тут чья-то рука крепко ухватила его за плечо. Тас так испугался от неожиданности, что чуть не подпрыгнул и даже стукнулся головой о дверь. Кендер оглянулся и увидел, что у него за спиной стоит Палин. Стоит и сурово на него смотрит.
— Я так и знал, что найду тебя здесь, — удовлетворенно констатировал маг.
— Я не собираюсь возвращаться обратно, — пробормотал Тас, потирая затылок. — Сейчас, во всяком случае. Пока не поговорю с Золотой Луной. — И он с подозрением глянул на мага. — А ты чего сюда пришел?
— Мы немножко беспокоились о тебе.
— Это уж точно, — проворчал Тас и снова повернулся к двери. — Золотая Луна! — И он снова постучал в дверь. — Впусти меня, пожалуйста! Это же я, Тассельхоф!
— Госпожа Первая Наставница, — обратился к ней и Палин. — Я здесь вместе с Тасом. Происходит что-то странное. Нам всем так нужен ваш мудрый совет.