Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Генерал Коннал? — спросил юноша мнение командующего.
— Должно неплохо сработать, — ворчливо ответил тот.
— Единственное, что меня беспокоит, — это как бы рыцари не стали прятаться в лесах, — добавил Сильван. — Если они на это пойдут, нам будет нелегко выгнать их оттуда.
— Ба! Да мы с легкостью выкурим их, — отмахнулся генерал.
— Насколько мне известно, ваши силы уже долгое время не могут разыскать в этих лесах огромного зеленого дракона, генерал, — возразил юноша. — Они ищут Циана Кровавого Губителя более тридцати лет. Если армия людей рассредоточится, вполне вероятно, что на ее поиски уйдет
лет сто, не меньше.Глокоус от души рассмеялся, вызвав бешеный взгляд Коннала.
— Не нахожу в этом ничего смешного. Потрудитесь-ка лучше ответить мне, Глокоус, как сумело это отродье зла проникнуть сквозь ваш щит?
— Уверяю вас, генерал, что понятия не имею об этом. — Лицо Глокоуса стало озабоченным. — Пока не имею, во всяком случае. Думаю, что в этом деле замешана магия. Я явственно чую ее запах.
— А я явственно чую человеческую вонь, — ответил генерал.
— Я предлагаю захватить живой эту женщину, их предводителя. Должен признаться, что хотел бы побеседовать с ней. Просто мечтаю об этом, — нахмурясь, медленно проговорил Глокоус.
— Согласен с Глокоусом, генерал. — Сильван обернулся к Конналу: — Попрошу вас сделать необходимые распоряжения. И организовать дело так, чтобы я мог выступить вместе с армией.
— Исключено, — кратко ответил генерал не допускающим возражений голосом.
— Тем не менее я все-таки выступлю с ней, — высокомерно проговорил Сильван, в упор глядя на собеседника. — И настаиваю на этом. Или, может быть, вы предпочитаете спрятать меня под вашей кроватью на время боевых действий, в то время как мой народ будет защищать свои родные дома?
Коннал ненадолго задумался, затем отвесил королю убийственно-вежливый поклон.
Сильван резко повернулся на каблуках и, вихрем взметнув за собой королевскую мантию, вышел из кабинета. Кайрин бросил задумчивый взгляд на Глокоуса и последовал за королем. Стражники, затворив обе створки двери, вновь заняли свои посты.
— Мне очень любопытно узнать, почему генерал так резко изменил свое мнение относительно похода короля, — спокойно поинтересовался Глокоус.
— В ходе сражения всегда возможны случайности, — пожал генерал плечами. — Никто не знает, как может обернуться дело. Если Его Величеству суждено погибнуть на поле брани…
— …То вы с успехом поможете ему обрести ореол мученика, — продолжил Глокоус. — Как вам удалось сделать с его родителями. Вам предъявят тяжкое обвинение, если это случится, можете не сомневаться. Так что будет много лучше, если вы не позволите ему выступить в поход. — Лицо мага вновь стало печальным и приняло отчужденное выражение. — У меня предчувствие, что, если это случится, нас ждет беда.
— Она уже произошла, позвольте вам заметить, — сердито бросил Коннал. — Ваша магия умерла, Глокоус! Ваши силы иссякли так же, как они иссякли у других магов. Найдите в себе мужество признать это!
— В вас говорит страх, мой друг, — ответил Глокоус. — И, понимая это, я прощаю вам ваши нападки на мой опыт мага. Прощаю на этот раз. — Его голос смягчился. — И прошу вас подумать над моими словами. А я постараюсь отговорить Его Величество от участия в боевых действиях. Если это не поможет, то вы отправитесь с ним и постараетесь непременно сохранить его жизнь.
— Оставьте меня! — прорычал генерал. — Я не позволю какому-то магишке указывать мне, что делать.
— Ухожу. Но прошу вас запомнить мои слова. Вы нуждаетесь во мне. Это я стою между Сильванести и остальным миром. Лишившись меня, вы потеряете последнюю надежду. Я — единственный, кто может спасти вас.
Коннал не ответил и не поднял головы.
27. Прикосновение мертвеца
В тот самый вечер, когда Сильванеш готовился к своей первой битве, Золотая Луна готовилась к своему маленькому сражению. Впервые за много недель она попросила принести ей ручное зеркальце. И в первый раз после ночи шторма она поднесла его к глазам и взглянула в его гладкую поверхность.
Девушкой Золотая Луна была довольно тщеславна. Природа ее наделила редкой красотой: она, единственная из всех женщин своего племени, имела роскошные светлые волосы, которые казались сотканными из золотых и серебряных лучей солнца и луны. Дочь Вождя, она росла избалованной, изнеженной и постепенно составила очень высокое мнение о самой себе. Долгие часы она проводила над плоской золотой вазой с водой, любуясь своим отражением. Молодые воины племени откровенно обожали ее. Ради ее улыбки все они готовы были на что угодно. Все, за исключением одного.
Однажды она заглянула в глаза высокого молодого пастуха по имени Речной Ветер и, как в зеркале, увидела в них отражение своего тщеславия и самовлюбленности. В этих глазах ее отражение было безобразным, и девушка была пристыжена и огорчена. И с того дня она захотела быть прекрасной только для него.
И она добилась этого, но только после долгих странствий, которые они совершили вместе. Она и Речной Ветер перенесли много испытаний, не раз глядели смерти в глаза, поддерживая и выручая друг друга. Однажды ей был вручен хрустальный жезл, и Золотая Луна получила силу исцеляющей любви, которую даровали ей Боги.
Золотой Луне и Речному Ветру пришлось много трудиться, чтобы объединить разрозненные племена жителей Равнин. В свое время у них родились дети; они были счастливы и в них, и в своих друзьях, спутниках их долгих странствий. И их не пугала мысль о приближавшейся старости, они надеялись вместе обрести вечный покой, оставив эту жизнь для следующей, какой бы она ни была. Она не страшила их, поскольку они были вместе.
Но все произошло совсем иначе.
Когда после Войны с Хаосом Боги оставили Кринн, Золотая Луна горько оплакивала их уход, но она была не из тех, кого он ожесточил. Она понимала принесенную Богами жертву или думала, что понимает. Боги ушли для того, чтобы на Кринне могла продолжаться мирная и спокойная жизнь; Золотая Луна этого не знала, но ее вера была сильна, и она спорила с теми, кто, гневаясь и страдая, обвинял Богов в отступничестве.
Сердцем она верила, что наступит такой день, когда Боги вернутся. Но эта вера пошатнулась, когда появились великие драконы, посеяв на Ансалоне смерть и ужас. И эта вера почти иссякла, когда ее возлюбленный муж и одна из дочерей были жестоко умерщвлены отвратительной драконицей Малис. Золотая Луна стала мечтать о смерти, которая принесла бы ей избавление от страданий. Она даже хотела покончить с собой, но дух Речного Ветра явился к ней и сказал:
— Тебе следует остаться, ты должна продолжать свою борьбу для того, чтобы в мире сохранилась надежда. Если ты оставишь мир, победит Тьма.