Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Я… Я слышу тебя. — Знакомый хриплый шепот прозвучал напряженно.
— Есть у тебя какой-нибудь стоящий план, чтобы нам отсюда выбраться?
Из глубины пещеры Мэлдред снова позвал Друга.
— Да! У меня есть план! — прорычал сивак. — Я намерен, раз уж нам все равно здесь погибать, позволить дракону убить меня. Он сделает это быстрее, чем планирует змееподобная тварь.
— Это Нура Змеедева, Рагх.
— Как бы ее ни звали, она отвратительна.
— Это Нура Змеедева.
«Ты знаешь ее, — думал Дамон. — С того
момента, как я тебя встретил, ты обещал разделаться с ней. Она обрезала твои крылья, сотворила множество отвратительных чудовищ с помощью твоей крови. Ты же ненавидишь ее».— Даже если ты не видел ее в этом облике, все равно должен был узнать.
— Я никогда ее не видел, иначе бы запомнил.
— Воплощение Хаоса, — пробормотал Грозный Волк.
«Проклятая тварь забрала у Рагха воспоминания о Нуре Змеедеве. Должно быть, это так. Что же она украла из моей памяти?»
— Дамон! — снова окликнул его Мэлдред.
«Впрочем, какая теперь разница, — горько заключил бывший рыцарь. — Не похоже, чтобы нам удалось выбраться отсюда живыми».
Ноги отказались подчиняться бывшему рыцарю — на несколько мгновений он позволил себе отвлечься, И ужас, исходящий от дракона, пронизал его до костей.
В тот же момент нага придвинулась ближе. Странный, тяжелый запах притираний, которыми она пользовалась, смешивался с гнилым смрадом болота. Дамон почувствовал слабость, тошноту — он был готов умереть. «Лучше бы я дал штормовому морю поглотить меня, — подумал Грозный Волк, но тут же прогнал эти мысли. — Не видать дракону моей смерти! Иначе мне не видать моего сына!»
— Нужно победить его ужас, — прохрипел он скорее себе, чем Фионе или Рагху, — и магию Нуры. Не поддаваться! Драться!
Дамон сконцентрировал свой гнев, используя тот же прием, что и при управлении синим драконом, когда нужно было подавить его волю. Ослепленный ненавистью, он отскочил от Фионы с Рагхом и помчался к Мэлдреду.
— Рагх! — крикнул он через плечо. — Это Нура Змеедева отняла у тебя крылья.
Грозный Волк надеялся, что это открытие поможет дракониду воспрянуть духом, но наблюдать, как отреагирует сивак, было некогда. Бывший Рыцарь оттолкнул удивленного Мэлдреда и быстро выхватил из решетчатых ножен за спиной людоеда двуручный меч, с которым тот никогда не расставался.
— Дамон, нет!
Мэлдред протянул руку к мечу, но его друг, пылая ненавистью, в два прыжка оказался перед драконом. Ауре ужаса противостояла его решительность, а клинок был готов к бою.
Пылающие желтые глаза мигнули, но дракон не пошевелился и не произнес ни слова, лишь его чешуя продолжала отвратительно шуршать.
— Стой, Дамон!
Сосредоточившись на драконе, Грозный Волк не заметил выпада Мэлдреда. Людоед ударил его сбоку, выбив из рук меч. Клинок отлетел далеко в сторону, загремев по камням.
— Дамон! — настаивал маг, подняв руку в предупреждающем жесте. — Ты должен выслушать меня!
Бывший Рыцарь ударил друга и одним прыжком оказался возле оружия.
— Нет уж, это ты послушай меня, Мэл! Дракон управляет тобой! Этот дракон…
— Но это не Сабл! — прокричал Мэлдред. — Ему нет никакого смысла убивать тебя!
Да, это была не Онисаблет — и Рагх утверждал то же самое, — но из его пасти исходило такое же зловоние, а в пещеру проникали болотные звуки — все говорило о том, что они во владениях черной драконицы.
«Но почему другой дракон прячется на болоте владычицы Сабл? И почему Мэлдред раболепствует перед ним?»
Дамон немного опустил меч:
— Хорошо. Я слушаю. Говори быстрее. Из-за спины Мэлдреда послышалось шипение Нуры Змеедевы — Фиона и Рагх двинулись вглубь пещеры, навстречу своей судьбе. Слова Грозного Волка, обращенные к дракониду, не произвели на того ровным счетом никакого впечатления.
— Я жду, Мэл.
— Дамон, — начал Мэлдред, — я уверен, что говорю тебе правду. Дракон меня не контролирует — ни сейчас, ни когда-либо вообще. Но я… в союзе… с ним. Я доставил тебя сюда по его просьбе. Я должен помнить о своей семье, своем народе… и я…
Немигающие глаза Грозного Волка сузились и встретили взгляд дракона из-под полуопущенных кожистых век.
Было что-то знакомое в этом создании, особенно в его глазах, их странном разрезе. Внезапно Дамон заметил в них свои отражения. В одном глазу был он, но на несколько лет моложе — светловолосый, справедливый и неустрашимый, в другом — полумертвый, с чешуйкой красной драконицы на бедре.
— Мглистый Дракон, — произнес бывший рыцарь.
Да, это был тот самый мглистый, который когда-то излечил его своей кровью — с помощью серебряной драконицы. Кровь и магия дракона избавили Дамона от власти Малис, но красная чешуйка на его ноге почернела, темными стали и волосы, и душа.
Сердце Грозного Волка похолодело. Он придвинулся ближе к мглистому дракону.
Дамон сильно изменился после того рокового дня, но что стало с драконом? Он заметно постарел — и это было странно. Несколько лет — ничтожный промежуток времени для существ, чья жизнь измеряется многими веками.
Раздался грохот, пол пещеры содрогнулся, с потолка посыпались мелкие камни. Бывшему рыцарю понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: дракон заговорил — впервые с того момента, как они оказались здесь.
— Ты помнишь?… В горах… далеко отсюда…
— Да. За много миль отсюда и несколько лет назад.
Дамон никогда этого не забывал. Даже великий маг Палин Маджере не смог избавить его от чешуйки, но мглистый дракон спас его в тот день, когда бывший рыцарь случайно наткнулся на его пещеру.
Дракон не просто заметно постарел, он стал значительно больше и теперь достигал в длину почти двухсот футов. Грозный Волк недоумевал, почему тот так вырос и отчего выглядит таким старым. Что могло так повлиять на дракона? Неужели магия?