Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Простукивая стену, Мортар наткнулся на участок, звучавший явно иначе, чем соседние. Гномы собрались вокруг него, со вновь вспыхнувшей надеждой разобрали ломы и кувалды и принялись колотить в предполагаемую дверь, что вела к сокровищам. Запах богатства возбуждал их, те, кому не досталось инструментов, били по стене камнями, а некоторые пытались расшатать кладку руками.
Наконец чей-то лом провалился в пустоту. Следующим ударом Огер пробил в стене дыру величиной с кулак. Кладка была всего в один ряд.
— Стойте! Прекратите! Дайте, я посмотрю! — закричал Селквист.
Гномы неохотно послушались. Селквист приблизил к дыре факел и попытался разглядеть, что там внутри.
— Есть! Оно там! Долбите, долбите!
Гномы принялись колотить с еще большим энтузиазмом. Вскоре в дыру уже можно было просунуть голову.
— Стойте! Надо еще посмотреть!
Селквист засунул в дыру факел. Рука у него дрожала, и он чуть не уронил факел, но ясно увидел какой-то металлический блеск.
— Вижу! — закричал он прерывавшимся голосом. — Все там! И монеты, и золото, и серебро, и камни!
Гномы с утроенной яростью набросились на стену, острые осколки камней разлетались вокруг, у нескольких гномов из порезов сочилась кровь, но они не обращали на это внимания.
Наконец они пробили дыру, достаточную, чтобы гном мог пролезть внутрь.
— Все! — закричал Мортар и бросил кувалду, которой перед этим обрушил большой кусок кладки.
Все тут же побросали инструменты и сгрудились у пролома. Тощий и юркий Селквист ухитрился пролезть внутрь первым. Остальные, пихаясь и ругаясь, пытались протиснуться все сразу.
Селквист поднял повыше факел и остолбенел. Впервые в жизни он был настолько восхищен, поражен и очарован, что не мог вымолвить ни слова. Постепенно все гномы, галдя и переругиваясь, оказались внутри. Они тоже оглядывались вокруг и замолкали.
То, что казалось по-настоящему невероятным, свершилось. Гномы холмов из деревушки Келебундин нашли сокровища Нераки.
Глава 41
Кэн очнулся в полной темноте и тишине. Он попытался вспомнить, что произошло, но вспомнил только, что неизбежно должен был погибнуть. Сильно удивившись тому, что все еще жив, Кэн прислушался к своим ощущениям и решил, что отсрочка будет недолгой. У него раскалывалась голова, болело плечо, правая задняя лапа была придавлена ужасной тяжестью, ребра отзывались острой болью на каждый вдох. По-видимому, они были сломаны. Кэну не хотелось шевелиться и выяснять, что еще у него сломано и разбито.
Он вспомнил о драконидах со сломанными позвоночниками, как они сидят целыми днями и возятся с кожей, стараясь быть полезными бригаде. Кэн стиснул зубы и попытался освободить лапу. Боль пронзила ее, но лапа двигалась, и другая тоже.
Кэн на мгновение обрадовался, а потом усмехнулся. Все равно он умрет здесь. Какая разница, цел он при этом или покалечен?
Лежа в темноте, Кэн окончательно осознал, что их поход закончен. Он даже приблизительно не представлял себе, сколько прошло времени, но его наверняка хватило на то, чтобы гномы добрались до сокровищ. Добрались и уничтожили драконьи яйца.
Дракониды не могли помешать им. В тот самый миг, когда он обрушил свод на головы огненных драконов, он отрезал своим товарищам путь к пещере с сокровищами и яйцами. Он выполнил приказ Владычицы Тьмы, уничтожил проклятие Кринна, но в тот же миг он обрек свою собственную расу на исчезновение.
Он выполнил приказ, а это — первый и единственный долг солдата.
Кэн лежал под каменным блоком, нависавшим над ним наподобие козырька. Бездействие становилось невыносимым, и постепенно Кэн выбрался из-под камня и, наконец, смог оглядеться. Похоже, выхода действительно не было. Кэн не мог даже вспомнить, в каком направлении надо его искать. Он оказался под завалом.
Погребенный заживо. Ему осталось только ожидать смерти. Смерти от голода и жажды…
Кэн отбросил отчаянье. Да, сейчас его положение представляется безнадежным, и он вполне может остаться здесь навеки, но он умрет только после того, как сделает все возможное, чтобы спастись. Кэн еще раз окинул взглядом свою темницу. Он должен подумать логически, попытаться найти решение как профессионал, как инженер.
Потолок обрушился на озеро лавы. Часть обломков просто утонули в нем, другие должны были образовать над ним что-то вроде конуса. Сейчас Кэн находился почти у выхода из пещеры, где-то на границе этого образования. Слой камней и пыли не мог быть здесь очень глубок. Он сможет выбраться. Кэн прикинул направление и принялся за дело. Он аккуратно разбирал завал, отбрасывая мелкие обломки и забираясь на крупные. Он задыхался от пыли и мечтал только о глотке воздуха. Впрочем, этот глоток будет означать, что он достиг одного из туннелей.
Взявшись за очередной обломок, Кэн почувствовал, что тот качается. Он принялся тщательно обследовать все вокруг. Камень балансировал на другом большом обломке. Кэну пришлось приложить все оставшиеся у него силы. чтобы сдвинуть его. Наконец ему это удалось, и он увидел, что дальше находится обширное пустое пространство. Высунувшись туда, Кэн с удовольствием вдохнул воздух без пыли. Здесь был не только воздух, но даже и свет! Тусклый, неверный свет, но и в нем Кэн смог наконец оглядеться и понять, что его окружает.
Кэн просунул голову и плечи в образовавшееся отверстие и попытался пролезть наружу. Лапы отчаянно болели, острые грани камней царапали шкуру, но свет придал ему сил и, как хороший глоток гномьей водки, сделал нечувствительным к боли. Несмотря ни на что, Кэн постепенно протискивался вперед.
Он оказался в пещере, где раньше было огненное озеро. Но как же она изменилась! На месте озера выросла целая гора из обломков камня и песка. Где-то высоко-высоко находился провал, и свет шел из него, но откуда именно, Кэн не видел. Груда обломков была огромной, ее можно было принять за холм, выросший внутри пещеры.
Кэн огляделся, но не сумел определить, где находятся туннели, уводящие из пещеры, все слишком изменилось.
«Тут нужны годы, чтобы в одиночку докопаться до выхода, — горько подумал он, — а у меня нет и нескольких дней, я умру от жажды».
Можно было, конечно, попробовать взобраться по горе обломков наверх, к свету, но, внимательно оглядев нагромождение камней, Кэн отказался от этой идеи. Достаточно стронуть с места один камень — и все посыплется, куча слишком неустойчива, да и бесполезно пытаться одолеть ее в его нынешнем состоянии — он слишком устал и изранен.