Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Слит обнажил нож. Все дракониды последовали его примеру. Их глаза засверкали красными огнями, крылья, напрягшись, зашуршали за спинами. Каждому хотелось, зарезав парочку гномов, выместить на них свою злость и тревогу. Пригнувшись, чтобы не задевать головами потолок, и придерживая мечи, дракониды тихо крались вперед. Вскоре снова стало теплеть. Дракониды тяжело дышали, раскрыв пасти. За поворотом перед ними предстала все та же пещера. Слит не без удовольствия втянул резкий серный запах и улыбнулся, как будто получил приятную весть.
— Спасибо тебе, о Владычица! — тихо сказал он. — Прости меня за то, что я сомневался в тебе. И прости мне всё то, что я сказал. Право, мне очень жаль…
Сивак достал карту и принялся рассматривать ее в свете, лившемся от входа в пещеру.
— Вот оно, значит, как, — пробормотал он. — Огненное озеро перекрывает и эту дорогу к сокровищам. Они расположены на другой стороне. — Он положил толстый палец на карту. — Мы — здесь. Бригадир — вот здесь. А эти проклятые гномы — как раз между нами. — Слит обернулся к отряду. — Вперед, солдаты! Мы…
Его слова потонули в оглушительном грохоте, который сотряс пещеру. Дракониды вжались в стены, которые дрожали мелкой, но ощутимой дрожью. Потом грохот утих, но вслед за ним раздался ужасный вой, который становился все громче и громче. Красный свет стал ярким настолько, что резал глаза. Жара и запах тоже усилились. Дракониды были совершенно растеряны. Суеверный страх пронизал их насквозь, как будто огромные ящеры были кроликами, оказавшимися в зубах безжалостного волка. У Слита задрожали колени и крылья, ладони сами собой сжались в кулаки, а карта выпала из лап.
— Дракон! — прохрипел кто-то позади него.
— Тогда это мать всех золотых драконов, — проворчал Слит, с трудом ворочая пересохшим и распухшим языком.
Впереди отчетливо слышались проклятия и вопли гномов. Слит дал команду отступить.
— Подождем. Пусть этот дракон закусит гномьим мясом. А вот потом… — он замолчал, потому что услышал другой голос. Этот голос громко и отчетливо декламировал заклинания на языке драконидов.
— Бригадир! — взревел Глот. — Я узнаю его! Он там!
Слит решил, что Кэн сражается с драконом в одиночку. Он проглотил комок страха, застрявший в горле, и, выхватив меч, рванулся в пещеру, направляясь прямо к пылавшему озеру. Остальные дракониды побежали за ним.
Глава 37
Кэн не мог пошевелиться. Он стоял, парализованный страхом, все его внутренности скрутились в жгут он чувствовал себя вывернутым наизнанку. Он смотрел на очаг, тот был уже близко, но все равно Кэн не видел его целиком: с той точки, где он стоял, открывалась только часть огненного озера.
Над поверхностью кипящей магмы появилась голова дракона. Он был не похож на тех драконов, которые обитали на Кринне.
Это был огненный дракон. Чешуя его была черной, но между чешуйками просвечивало раскаленное тело. Гривой его было пламя, трещавшее и трепетавшее ослепительными искрами. Он выдыхал отвратительные ядовитые пары.
Кэн вспомнил слова Хазат: «Все, что я вижу — это огонь, убивающий героев и весь мир…»
Перед ним было проклятие Кринна, порождение Хаоса, которое уничтожит всех и все и сотрет саму память об этом мире.
На поверхности показались передние лапы дракона, он вцепился в край очага. Тварь пыталась выбраться из озера расплавленного камня. Глаза ее были пусты, как Вселенная без проблесков жизни. Кэн встретился с драконом взглядом и увидел в его глазах не только свою смерть, но смерть всех живущих и даже самих Богов, гибель мира. Страх разметал все его надежды, оставив после себя только остывший пепел.
Кэн задыхался; ядовитые пары дракона отравили все вокруг, жар, исходивший от его туловища, казалось, вплавил ноги драконида в пол. Он в отчаянье сжал магическую реликвию и почувствовал, как сила, сродни той, что давала ему темная луна, потекла из жезла в его тело. Жезл засветился ярким синим светом.
Впрочем, против такого дракона и жезл казался детской игрушкой. Одного дуновения этой проклятой твари хватит, чтобы сжечь и жезл, и самого Кэна. Никто и ничто не в силах противостоять ей! Ни Рыцари Тьмы, ни даже Боги… и уж, конечно, не одинокому дракониду драться с ней…
Кэн неимоверным усилием воли повернулся и попытался уйти. Крылья его сморщились от чудовищного жара, и он прикусил язык, чтобы не взвыть от дикой боли. Единственное спасение было в немедленном бегстве.
«Дисциплина, — сказал суровый голос где-то внутри него. — Это единственное, что может одолеть Хаос».
Кэн узнал этот голос. Это был его собственный голос, и он взывал к своим солдатам. Жезл замигал и погас. Жара была такая, что, казалось, кровь вот-вот закипит в жилах. Красные отблески играли на чешуйках его панциря.
— Дисциплина, — прошипел Кэн.
Он требовал повиновения от своих солдат. Что бы они сказали, увидев сейчас его колебания? Что из того, если ему сейчас повезет и он, удрав отсюда, останется жив? Он больше не сможет отдать ни одного приказания. Как смогут его солдаты доверять ему после этого, рисковать жизнью по его приказу? Такая жизнь не лучше смерти.
А сейчас он, по крайней мере, может погибнуть, сражаясь!
Кэн повернулся к дракону, жезл вспыхнул, и волна магической силы пробежала по телу драконида.
Ужасная морда нависала сверху, и, хотя все помыслы Кэна были направлены на битву с драконом — самоубийственное единоборство без надежды на победу, — он мимоходом отметил, как с другой стороны очага появился отряд гномов. Лица их были искажены страхом, «Наверное, у меня вид не лучше», — мысленно усмехнулся он и тут же забыл о гномах.