Сага о Рорке
Шрифт:
– Уходи, – велел Рорк Хельгеру. – Прочь!
Хельгер ушел. После его ухода сердце заныло еще больше. Рорк кликнул Ольстина, велел подать самого крепкого меду, но старый мед не веселил, а лишь бередил душу. Хорошо же началось его правление – с пожаров, убийств, заговора собственной жены и ее родни. Ближайший помощник, его десница, и тот предал. В Готеланде было легче. Там он видел врагов и знал, что это враги: рядом с ним были братья по оружию, и он понимал, что может им довериться. Здесь же происходило то, к чему Рорк не был готов – люди вокруг него меняли личины, как мороки, как ночные кошмары, не давали довериться и насладиться покоем. На этот раз словенские боги спасли Яничку, но в городе оставаться ей больше нельзя.
Явившийся на зов Ольстин принес новый ковш меду.
– Приведи Куяву, да побыстрее, – велел Рорк. – И тайно, чтобы никто не видел.
– Слушаю, княже.
– Ступай… Нет, постой. У мамки старой был кто?
– Никто, княже. Но ты не печалься, мы ее схоронили. Как положено.
– Возьми, – Рорк снял с шеи золотую цепь, подарок тестя на свадьбу, оторвал кусок на полгривны [129] весом, бросил на стол. – На тризну и поминки для гостей. Проследи. Чтобы обычай соблюдали. Что княжна?
129
Гривна – около 160 граммов серебра.
– Как обмерла, княже. Молчит, никого не допускает к себе. Куява подле нее, как выжля [130] , шагу долой не ступит.
– Добро. Ступай, Ольстин.
Мед был крепкий и выдержанный, но Рорк выпил его, как воду. Хмель не туманил голову, зато приходили в нее тяжелые, страшные мысли. Хуже всего было то, что не знал молодой князь, как ему поступить. Будь рядом Турн, он бы дал совет, что делать. Но Турн мертв, и прах его развеян над готской землей. И совет хитреца Браги был бы уместен сейчас как никогда, но… Правильно сказала старая ведьма Сигню, что союзники его ненадежны. Хельгер уже показал, что способен на все ради Ефанды. Куява предан ему, пока Яничка с ним. Другие командиры готовы драться с врагом, которого он им укажет, но в борьбе с тайным злом бесполезны. Их можно отправить на хазар и южные племена, чтобы собрать словен под одним началом. Только сейчас проку от этого мало.
130
Выжля – собака.
Рорк постучал ножом о ковш. Немедленно вошел дружинник, коренастый, косолапый, как медведь, словенин.
– Кликни сюда Ивора и Ждана, – велел Рорк. – И быстрее, не мешкай.
Вызванные явились, когда он допил мед. Ивор, красивый восемнадцатилетний юноша с мечтательными синими глазами, приходился родичем Куяве и воеводе Ратше. Ждан был из мордвы – низкорослый, с плоским рябым лицом и маленькими глазками. После битвы с Боживоем Рорк взял обоих в свою дружину, хотя Ждан вел у Боживоя наемную мордву. Войдя, оба слегка поклонились, не сводя с лица князя выжидательных взглядов.
– Поедешь в Изборск, – сказал он. – Возьмешь с собой двадцать человек верховых. Скажешь тамошним старейшинам, что я назначил тебя посадником в город. Дары мои им отвезешь. А главное – осмотришь тамошние укрепления и, если надо, начнешь возводить новые. Все ли понял?
– Понял, княже.
Ничего ты не понял, подумал Рорк. После того, что сотворил Хельгер, доверие молодого князя к норманнам пропало. А потому посадниками в города Рорк решил назначить своих словенских сподвижников.
– Ждан, поедешь с Куявой в Белоозеро. Будешь со своим отрядом сопровождать сродственницу мою. Головой за нее отвечаете.
Молчаливый мордвин лишь кивнул головой в знак согласия. Рорк знаком отпустил их, оставшись один, шагнул к дошнику в углу комнаты. Из глубины кадки на него глянуло отражением в воде измученное лицо. Седые волосы казались еще белее из-за бледности лица, глаза налились кровью, веки запухли.
– Кто же худший враг мой? – прошептал Рорк, всматриваясь в воду. – Не ты ли, Рорк, сын Рутгера?
II
Боги своими деревянными глазами равнодушно смотрели на происходящее. В колеблющемся свете четырех костров, разложенных по сторонам света, лица идолов казались черными и странно живыми. С того момента, как Рорк вошел в круг для исполнения обряда, он все время встречался с богами взглядом, и тревога все больше и больше наполняла его сердце.
Две ведьмы, старая и молодая, уже в десятый раз обошли круг богов. Это они потребовали, чтобы оружие и одежду он оставил за кругом, обозначенным тремя окружностями из белых камешков. Ночь была теплая, но Рорка била дрожь. Одежду он снял, и ведьмы захихикали. Впрочем, свои рубахи из небеленого полотна они стащили еще раньше, и лишь спутанные космы прикрывали их наготу, мерзкую у старухи и свежую и манящую у молодицы.
Рорк едва не бросился вон из круга, когда старуха схватила его холодными узловатыми пальцами, потащила с неожиданной силой к каменному требищу. Здесь она велела ему лечь на камень лицом вверх, забормотала наговоры, тряся косматой безобразной головой и выпуская слюну из беззубого рта. Рорк растянулся на камне. Крестом раскинул руки.
Небо над ним было усыпано крупными звездами, камень холодил спину.
Он делал все, как говорили ведьмы. Он сам этого хотел. После того как Ефанда едва не отравила княжну, Рорк пожелал знать о будущем. Хельгеру он ничего говорить не стал, сказал старому Ольстину.
– Есть две бабы, княже, – доложил ему Ольстин некоторое время спустя. – Ведьмы черные, служат Чернобогу, но силу имеют великую. В город им хода нет, но если пожелаешь…
– Сам к ним пойду, – сказал Рорк.
Ему сказали, где найти ворожей, и Рорк их нашел. При первом же взгляде не вещуний ему стало страшно. А те ничуть не удивились, что князь сам пожаловал к ним, будто ждали его. Назначили прийти на следующий день с дарами для нежити, на закате, взяв с собой только двух человек, чтобы большим количеством человеческой плоти не собрать в одном месте алчущих крови духов. Рорк пришел, взяв с собой двух родичей Ольстина. Теперь он пожалел, что пришел. Но ведьмы начали обряд.
– Не бойся, княже, – мягкие пальцы молодой ведьмы ласково коснулись его груди. – Только помни, что мы тебе сказали. Не сворачивай с тропы никуда и не оглядывайся, иначе забудешь дорогу обратно и останешься в нижнем мире…
Старуха суетилась, поливала землю вокруг требища водой с молоком, разожгла какие-то ароматные курения, потом дала Рорку отпить из какой-то чаши. Напиток был горек и имел запах гниения, от него Рорк ощутил холод в желудке, тошноту и опьянение. Голова отяжелела, странное оцепенение охватило князя. Он видел, как молодая ведьма ударами широкого тесака обезглавила двух черных кур, потом перерезала горло черной овце и под бессвязные выкрики старухи собрала кровь в широкую плоскую чашу, покрытую неведомыми письменами. Жертвенной кровью она начертила какие-то знаки на лбу, груди, животе и бедрах Рорка. Закончив с жертвоприношением, она отставила чашу, подошла к требищу. Рорк ощутил идущий от нее запах трав и молодой горячей плоти.
– Чтобы узнать, чем прорастет семя, надо посадить его в землю, – зашептала она в ухо князю. – Пусть боги подземного мира скажут тебе, что прорастет от семени Волка. Но сначала открой ворота, как велит обряд!
Рорк ощутил, как ладонь молодухи скользнула по его животу, сжала его мужской орган и начала его гладить. Эта нежданная ласка была и пугающей, и приятной. Ведьма закинула голову, начала водить по чувствительной мужской плоти своими торчащими сосками, оттого член Рорка напрягся так, что стало больно. Глаза ведьмы заволоклись пеленой, она полезла на требище, не выпуская князя. Рорк потянулся на камне, пытаясь отпрянуть, но ведьма положила вторую ладонь на живот и сказала: