Сага о Скэйте
Шрифт:
Маленький человечек посмотрел вверх. У него оказались молочно-голубые глаза и лицо дружелюбного бульдога.
— Не будь глупцом, Фаолан.
Фаолан мягко возразил:
— Будь ты проклят. Принеси мой меч.
Снаружи умирали люди, и отнюдь не безропотно. Кожа Фаолана лоснилась от пота. Внезапно он сделал резкое движение, пытаясь схватить Ромну.
Ромна увернулся. В его бледных глазах стояли слезы. Он сказал жестоко:
— Ты будешь только путаться у всех под ногами. Сядь.
— Я найду место,— ответил Фаолан,— чтобы упасть на свой меч!
Ромна пронзительно
— Заткнись! Заткнись и сядь!
Фаолан схватился за край стола и весь затрясся, закрыв глаза. Из-под век побежали слезы.
Бард отвернулся, и арфа вскрикнула, словно женщина.
Фаолан глубоко вздохнул, медленно выпрямился, обошел резное кресло и приблизился к Старку.
— Что-то ты слишком тих, Конан. В чем дело? Ты должен бы радоваться, смеяться и греметь своей цепью. Ведь ты получишь то, что хотел. Или ты печален потому, что у тебя больше нет разума, чтобы это понять?
Он остановился и пошарил по соломе ногой, обутой в сандалию, нащупал бедро Старка. Старк не шевелился.
— Конан,— нежно проговорил слепой, надавив Старку ногой на живот,— Конан — собака, предатель, головорез, нож в спине. Помнишь, что ты сделал в Фалге, Конан? Нет, теперь не помнишь. Я обошелся с тобой несколько сурово, и ты больше ничего не помнишь. А вот я помню. Пока я буду жить во тьме, я буду помнить.
Ромна ударил по струнам арфы, и те всхлипнули, горько оплакивая сильных мужей, которых погубило предательство. Полилась музыка, далекая, грустная, но не мягкая. Фаолан задрожал — это было похоже на то, как дергается шкура животного. Лицо его исказилось, словно железо, меняющее форму под ударами молота. Неожиданно он опустился на колени, взял Старка за плечи. Потом его руки скользнули к горлу Старка и сомкнулись на нем.
Шум битвы снаружи затих.
Старк сделал молниеносное движение. Как будто видя и зная, что она там, он схватил ненатянутую тяжелую цепь и размахнулся ею.
Удар, казалось, будет смертельным. Старк всем сердцем желал размозжить Фаолану голову. Но в последнее мгновение он сдержался и расчетливо нанес удар по затылку. Фаолан охнул и упал на бок, и тут же подскочил Ромна. Альбинос отбросил арфу и выхватил нож. В глазах его застыло изумление.
Старк вскочил на ноги и отступил, угрожающе замахиваясь цепью. Его новое тело двигалось превосходно. На поверхности все было отлично, но внутри его психика и нервная система затеяли гражданскую войну. Старк был в ярости на самого себя за то, что не убил Фаолана. Он был в ярости на самого себя за то, что совершенно потерял контроль над собой и хотел убить человека без всякой причины. Он ненавидел Фаолана. Ему не нравился Фаолан, потому что он плохо его знал. Тренированный, расчетливый и бесчувственный мозг Старка вступил в борьбу с нахлынувшей волной беспочвенных эмоций.
До того момента, как внутренний монитор, годами настроенный на строжайший контроль, не предостерег его от убийства, он даже не понимал, насколько оно было необоснованным. Теперь Старку вспомнился голос той женщины, говорящей: «Мой разум будет вместе с твоим, я буду направлять тебя...»
Орудие, да? Простой наемник, с которым расплатились новым телом в обмен на две жизни. Да, две. Бьюдаг... Теперь Старк понимал, что означало то холодное, чуждое чувство.
— Брось! — хрипло проговорил Старк.— Брось все это! Ты, зеленоглазая дьяволица! На этот раз не на того напала.
На какую-то долю секунды он опять увидел ту женщину, наклонившуюся вперед, с волосами, подобно водопаду стекающими по мягкой, искрящейся пене плеч. Ее глаза цвета моря были полны дразнящего смеха и явного вызывающего восторга. Старк отлично расслышал ее слова:
— У тебя нет выбора, Старк. Они знают Конана, даже если ты не знаешь. К тому же большого значения это не имеет. С ними все равно будет покончено — это лишь вопрос времени. А ты можешь спасти свое новое тело. Или погибнуть. Делай как хочешь.— Она улыбнулась.— Мне бы хотелось, чтобы ты его сохранил. Это хорошее тело. Я знала его еще до того, как разум Конана угас, оставив тело пустым.
Старку пришла неожиданная мысль:
— А мой ящик, миллион кредиток?
— Приходи за ним.
Женщина исчезла. Мозг Старка был ясен, никакая чужая воля там больше не околачивалась.
Фаолан, держась за голову, сел на полу и спросил:
— Кто разговаривал?
Бард Ромна стоял, вытаращив глаза. Он шевелил губами, не в силах выговорить ни слова. Старк сказал:
— Говорил я. Старк. Я не Конан и никогда не слышал о Фалге, и я вышибу мозги всякому, кто ко мне приблизится.
Фаолан не двигался, и ни один мускул на его лице не дрогнул, только было слышно, как тяжело он дышит. Ромна начал ругаться, очень тихо, как бы бессознательно. Старк внимательно следил за ними.
В другом конце зала распахнулись двери. В помещение ворвался красноватый туман, дневной свет упал на плиты пола, а за ними появилась толпа людей, разгоряченных битвой, принесших с собой запах крови.
Остановив взгляд на их предводительнице, Старк почувствовал, как сердце застучало в волосатой груди, принадлежавшей Конану.
Ромна воскликнул:
— Бьюдаг!
Высокого роста. Фигура и мускулы львицы, походка неторопливая и надменная, волосы, как извивающиеся языки пламени. Синие глаза, горячие и ясные, такие же, как когда-то были у Фаолана. И одета так же, как он, в кожаную юбочку и сандалии.
Выше пояса великолепное тело девушки было обнажено. За спиной висел длинный меч, рукоятка которого выступала над левым плечом. Ее кожа была испачкана кровью и копотью. На ноге виднелся длинный порез, и еще один — на плоском животе. Видно, что она крайне устала, хотя и старалась не показывать этого.
— Мы остановили их, Фаолан,— сказала Бьюдаг,— Они не в состоянии проломить Ворота, и мы можем удерживать Кром-Дху до тех пор, пока у нас есть пища. А море кормит нас.— Девушка засмеялась, но в этом смехе было что-то неискреннее,— Боги, как я устала!
Бьюдаг остановилась возле помоста, скользнула взглядом по Фаолану, по Ромне, подняла глаза на Старка и встретилась с ним взглядом.
В горле у Старка снова забился пульс, но на этот раз его тело было сильным, а удары сердца похожими на барабанный бой.