Сага о Сверрире
Шрифт:
Сверрир конунг выдал свою сестру Сесилию за Барда сына Гутхорма из Рейна. Ивара Шелк он женил на Скьяльдвёр, дочери Андреса сына Скьяльдвёр. Пэтр Ранги получил в жены Ингибьёрг, что была прежде замужем за Иваром Эльдой, Многие, кто следовал за ним в его борьбе за власть, получили хороших невест. Многих он сделал могущественными людьми и многих наделил большими поместьями.
Через одну зиму, [179] после смерти Магнуса конунга Сверрир конунг женился на Маргрет, дочери Эйрика конунга шведов [180] сына Ятварда Святого. Эйрик покоится в гробнице в Уппсале, в Швеции. Маргрет была сестрой Кнута конунга шведов. [181] У Сверрира конунга было два сына: старший был Сигурд по прозвищу Лавард, [182] другого звали Хакон, [183] а дочерей его звали Сесилия и Ингибьёрг.
179
Через одну зиму – 1185 г.
180
дочери
181
Кнута конунга шведов – Кнут Эйрикссон (1167–1195).
182
Сигурд по прозвищу Лавард – см. примеч. 123.
183
другого звали Хакон – Хакон сын Сверрира – конунг в 1202–1204 гг.
101. Восстание кукольщиков [184]
Через одну зиму после смерти Магнуса конунга [185] случилось осенью, что собралось войско на востоке в Вике, и предводителем его был человек, которого называли Йоном сыном Инги конунга, сына Харальда.
Многие могущественные люди примкнули к нему – Симун сын Эльру-Кари, Николас сын Бьярни Козла, Андрее Жаровня, Йон Кутица, Бард Душа, Торберг сын Паля из Хейты. Они съехались в Тунсберг ко дню Микьяля, [186] и был созван Хаугатинг.
184
Восстание кукольщиков – «кукольщики» (Kuflungar) от kufl – капюшон, монашеский куколь.
185
Через одну зиму после смерти Магнуса конунга – 1185 г.
186
ко дню Микьяля – день св. Михаила 29 сентября.
На тинге Йон был провозглашен конунгом всей страны. Йон был раньше монахом в монастыре на острове Хёвудей. Он снял с себя монашеский куколь, но берестеники все же называли его кукольщиком вместо того, чтобы называть его конунгом.
К нему стеклось много народу, сыновья всех лучших мужей в Вике. Они раздобыли корабли и отправились на север вдоль побережья, поскольку берестеники собрались в Вике, и у них было тоже много народу. Поэтому кукольщики ушли, как только раздобыли корабли.
Берестеники не преследовали их, потому что у них не было достаточно кораблей. Но, когда кукольщики достигли Агдира, им подчинился весь народ, и дальше они подчиняли себе все земли, куда бы ни приплывали. А когда кукольщики были, в Тунсберге, они убили там Симуна Скерплу, который тогда был сюсломанном в Тунсберге. С ним погибли его воины, их было около тридцати человек.
102. О кукольщиках
И вот кукольщики отправились на север страны, и все им подчинялись. Куда бы они ни приплывали, они не встречали никакого сопротивления. Затем они приплыли в Бьёргюн и сразу же причалили к пристаням. Кукольщики подчинили себе всю страну к северу до мыса Стад. Ту зиму они сидели в крепости в Бьёргюне.
Когда Сверрир конунг вернулся из Согна, он велел поставить Мариин Корабль на берегу на Хольме и сделать над ним навес. Его больше так и не спускали на воду. Кукольщики хотели спустить его, и по звуку трубы были созваны все горожане. Корабль подняли и так растрясли, что он разломался, но с места не сдвинулся. Тогда они подожгли его, и он сгорел.
Кукольщики вошли в залив Бьёргюна в то время дня, когда в городе служили мессу. Их никто не ожидал. Аскель Тюца управлял в городе, и у него были воины. Он был на мессе в Каменной церкви, когда кукольщики вдруг появились в церкви в полном вооружении. Аскель взбежал по лестнице на колокольню. Кукольщики побежали за ним, и на голову одного из них упал большой камень. Кукольщик сразу умер, а на святом кресте выступил пот и капал на алтарь. Аскель и его люди заперлись на колокольне и оставались там до тех пор, пока горожане не заплатили за них выкуп.
Кукольщики долго оставались в Бьёргюне. Затем они вернулись на восток в Вик. И так как к ним пристало много народу, они пошли на берестеников. Сверрир конунг поставил Ульва из Лаувнеса защищать страну в Вике, а также Ульва Флю, Хаварда Ярлова Сына, Торольва Рюмпиля и других предводителей. Обе стороны нападали друг на друга при всякой возможности. Сила кукольщиков росла, так что берестеники бежали из Вика на север страны, все, кроме Ульва из Лаувнеса. Он держался со своими людьми и сказал, что не собирается бежать.
103. Бесчинства в Бьёргюне
После пасхи в ту весну [187] Сверрир конунг отправился на юг с большой ратью и приплыл в Бьёргюн на всенощную. В то время в город съехалось множество купцов почти из всех стран. Немцы [188] привезли туда уйму вина, так что вино было в Бьёргюне не дороже пива. Однажды какие-то люди сидели и пили и захотели еще вина, а немецкий приказчик не давал им больше. Речь шла об одном кувшине вина. Они спорили до тех пор, пока норвежцы не решили вломиться в лавку. Но немцы защищались изнутри, пустили в ход мечи и кое-кого ранили.
187
После пасхи в ту весну – 13 апреля 1186 г.
188
Немцы – немецкие купцы из прирейнских областей Германии.
Когда об этом узнали в городе, то и горожане, и немцы взялись за оружие. Началась драка, и было много убитых, и более всего горожан. Немцы побежали на свои корабли и вывели их в залив. Горожане собрались напасть на них, но потом был заключен мир.
В то лето было также много других бесчинств из-за пьянства. Один берестеник так напился, что прыгнул из пиршественной палаты в конунговы покои, думая, что прыгает в море, чтобы поплавать, и разбился насмерть. Другой прыгнул с пристани, что в конунговом дворе, и утонул. Сверрира конунга не было тогда в городе. Когда он прибыл в город, то случилось однажды, что два человека поспорили, оба были сильно пьяные, один был гость, другой – челядинец конунга, [189] они полезли в драку. В это время Торольв Рюмпиль выходил из пиршественной палаты, у него не было оружия, он снял с головы стальной шлем и ударил им челядинца. А тот ударил его топором. Они начали драться, пуская в ход то оружие, что у них было. Все они были пьяные. Торольв Рюмпиль вырвался из этой свалки, пошел к своим людям и велел трубить в трубу, которой созывают гостей. Когда все гости собрались, он велел им вооружиться. А челядинцы тоже собрались, вооружились и пошли на свой корабль. Асгейр Хамарскалли возглавлял их.
189
один был гость, другой – челядинец конунга – о «гостях» и «слугах» конунга см. примеч. 32.
Но, когда все гости собрались, Торольв Рюмпиль швырнул свой меч на корабль, прыгнул сразу же за ним, схватил его и немедленно начал разить им. Гости бросились за ним, и началась настоящая битва. Торольв Рюмпиль и его люди не успокоились, пока не очистили корабль. Многие челядинцы погибли, но большинство их попрыгало в море.
Когда конунг услышал об этом, он добился перемирия, вызвал всех к себе, и они помирились.
104. Речь Сверрира конунга о пьянстве
Вскоре после этого Сверрир конунг созвал тинг в городе. Он выступил и сказал:
– Мы хотим поблагодарить всех англичан, что приезжают сюда и привозят с собой пшеницу и мед, муку или ткани. [190] Мы хотим поблагодарить также тех, кто привозит сюда полотно или лен, воск или котлы. Мы хотим назвать также тех людей, что приезжают с Оркнейских или Фарерских островов, из Хьяльтланда или из Исландии, и всех, кто привозит в эту страну то, без чего трудно обойтись и что на пользу нашей стране. Но что до немцев, которые приезжают сюда во множестве и на больших кораблях и ладят вывезти отсюда масло и сушеную треску. [191] – а от вывоза их страна терпит большой ущерб – и взамен ввозят вино, которое народ стремится покупать, и мои люди, и горожане или купцы, то от этой торговли происходит немало зла, и она не приносит ничего хорошего. Многие здесь погибли из-за нее, некоторые потеряли руки или ноги, другие получили увечья на всю жизнь. Некоторые должны были терпеть оскорбления и были ранены или избиты. И все это из-за пьянства. Приездом этих немцев я очень недоволен. Если они хотят сохранить свою жизнь и свое добро, пусть убираются отсюда. От их приезда нам и нашему народу нет никакой пользы. Подумайте о том, к чему приводит пьянство, чему оно способствует и что губит. Первое и, можно считать, как меньшее – то, что привычный к пьянству теряет все, что имеет, а получает взамен только пьянство и все, что за ним следует. Он теряет и губит все свое имущество, так что тот, кто раньше был зажиточным, становится бедняком, убогим и нищим, если он не перестает пьянствовать. Второе вредное последствие пьянства – то, что оно губит память, человек забывает все, о чем ему следовало бы помнить. Третье – то, что его тянет на злые дела, он не боится отнимать деньги, а также женщин. Четвертое вредное последствие пьянства – то, что оно не дает стерпеть ни слова, ни дела и подбивает сразу же платить за все вдвойне и вдобавок оно заставляет порочить тех, кто не сделал ничего плохого. Последствие пьянства и то, что человек изнуряет свое тело, не может переносить тяготы, устает от бодрствования, кровь уходит у него из членов и портится так, что он заболевает и теряет все свое здоровье. Дело доходит до того, что человек теряет и все имущество, и здоровье, и даже разум. Тогда пьянство побуждает его потерять и то, что у него еще осталось, – душу. Оно побуждает его отстать от добрых нравов и правильных заповедей, желать греховного и забыть всемогущего бога и правду и не помнить ничего, что он сделал. Посмотрите на пьяниц, которым должно расстаться вместе и с питьем, и с жизнью. Кому, скорее всего, достанется их душа? Подумайте о том, как непохожа такая жизнь на ту, какой она должна бы быть. Потому что во всем надобна умеренность. Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье – свирепы, как львы [192] Купцы и бонды тоже должны следовать своему естеству, наживать добро правдой и трудом, беречь его с умом, а давать со щедростью. А меньшие люди должны быть благодарны и служить тем, кто поставлен над ними, с доброй волей и по мере своих сил. [193]
190
привозят с собой пшеницу и мед, муку или ткани – Норвегия с ее скудными почвами мало пригодными для хлебопашества, хронически страдала от недостатка зерна, которое ввозила из разных стран.
191
вывезти отсюда масло и сушеную треску – масло было одним из главных продуктов экспорта из скотоводческой Норвегии, так же как и рыба, которую ловили жители приморских районов, где сосредоточивалась значительная часть населения страны.
192
Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье – свирепы, как львы – слова Сверрира прямо перекликаются с надписью на печати Сверрира: «Король Сверрир-Магнус, яростный, как лев, кроткий, как агнец».
193
Купцы и бонд…, по мере своих сил. – в рассуждениях Сверрира о воинах, купцах, бондах и «меньшом люде», которые должны, каждый на свой лад, выполнять присущие их социальной природе обязанности, находят отражение распространенные в ту эпоху в Европе представления о том, что увенчиваемое монархией общество состоит из разрядов, служащих благополучию целого. Однако развивавшие эту доктрину церковные деятели Англии и Франции подчеркивали первенствующую роль духовенства и монашества – пастырей, призванных печься о вверенных им душах. Сверрир же, который находился с церковью в, крайне напряженных отношениях, игнорирует духовное сословие и говорит, только о мирянах. В норвежском «Королевском зерцале», трактате, составленном при внуке Сверрира Хаконе сыне Хакона, обсуждаются наряду с другими сюжетами образ жизни и обязанности купцов и мореплавателей, дружинников конунга, судей и самого государя; раздел о духовенстве и бондах не сохранился в дошедшей до нас рукописи