Сага о Сверрире
Шрифт:
Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и другие главари кукольщиков уплыли на юг в Данию, а некоторые ушли в леса и оставались там все лето. Но с наступлением зимы они тоже отправились в Данию и встретились там с Симуном сыном Кари. При нем был сын конунга Магнуса сына Эрлинга. Они собрали большое войско. Летом они отправились на север в Вик на шестнадцати кораблях. Они нарушали мир, грабили и бондов и купцов. Так они двигались с востока по Вику.
Когда жители Тунсберга узнали об этом, они раздобыли корабли. У них было несколько боевых и несколько грузовых кораблей. Они поставили корабли у пристаней, посадили людей на корабли и приготовились защищать город.
Людей Симуна называли «шкурами».
Когда Симун услышал, что жители Тунсберга собрали войско и приготовились к защите, он не решился плыть туда. Он отправился на восток по Фольду. Узнав об этом, жители Тунсберга поспешно сели на свои корабли и пустились вслед за ним. Предводителями у них были Торлак
Симун и его люди уплывали на восток, но люди из Тунсберга преследовали их, догнали их на юге у Бридстейна и сразу же вступили в бой. Битва была кровопролитной и жестокой. У бондов были корабли крупнее и с более высоким бортом. После того как битва продолжалась некоторое время, большие потери стали нести шкуры. Бонды захватывали их корабли. Битва кончилась тем, что пали Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и почти все их люди, и только немногие спаслись.
На корабле, которым правил Симун, под досками в трюме нашли конунга шкур. Он был еще совсем малолетний. Его сразу же убили.
Люди из Тунсберга очень прославились этим походом и взяли большую добычу. После битвы они поплыли домой.
115. Смерть Эйрика ярла
В том самом году, когда были разбиты шкуры, Эйрик ярл заболел. Он был тогда в Тунсберге. Когда ему стало хуже, он принял монашество. Он умер, пролежав пять ночей. В тот же день умерла его жена Аса. А еще через две ночи умер их сын, которого звали Магнус. Об этом было немало толков, и многие говорили, что злые люди дали им яд и так погубили их.
После этого Сверрир конунг стал править тем краем, который раньше был у Эйрика, и поставил там сюсломаннов.
Вскоре после этого умер Ивар Шелк.
116. Восстание Торлейва Широкая Борода
В то самое лето, когда скончался ярл. [219] на востоке в лесах собралась шайка [220] Главарем этой шайки был человек, которого звали Торлейв Широкая Борода. Он выдавал себя за сына конунга Эйстейна сына Харальда. Доказательством своего происхождения он считал шрам в виде креста между плечами.
219
В то самое лето, когда скончался ярл – 1190 г.
220
на востоке в лесах собралась шайка – см. примеч. 205.
Они пришли в Вик и вели себя мирно. Они покупали себе еду. Торлейв Широкая Борода был раньше монахом. Средств у них было мало, вскоре у них вышли все деньги, и тогда некоторые из них стали потихоньку воровать, поскольку им запрещалось грабить.
Многие говорили, что, как они слышали, Торлейв так мудр, что его ничто не может застать врасплох, а также, что по образу своей жизни он, скорее монах, чем мирянин. Ходили также слухи, что он очень красноречив и умеет говорить так, что никто не может на него обидеться, слушая его. Но все это были обман и небылицы, как выяснилось впоследствии.
Шайка эта продержалась всю зиму. На следующее лето бонды напали на них ночью, когда те скрывались в лесу. Не оправдалось тогда и то, что Торлейва нельзя застать врасплох, и то, что он может спасти свою жизнь красноречием. Его убили, а также большинство тех, кто был с ним. Но некоторые из них скрылись в лес.
После того как Торлейв был убит, распространился слух, что он был святым. Скальд Блакк отрицал это и сочинил следующее:
Мнит народ, что яркийСвет идет от гроба,Да навряд зловредныйСей муж заслужит небо.ШирокобородыйЗдесь так начудесил. . . . . . .. . . . . . .Блакк сочинил поминальную драпу о Торлейве Широкая Борода. В драпе был такой стев: [221]
Жезл меча [222] в сей жизниБыл, часом прям, а чащеКривдой брал, но вот онСам повержен смертью.117. О разладе между конунгом и архиепископом
В то время дела между Сверриром конунгом и архиепископом пошли совсем на разлад. Конунг всегда ссылался на законы, установленные конунгом Олавом Святым, и книгу законов трёндов, которая называется Серый Гусь и которую велел написать конунг Магнус Добрый сын Олава. А архиепископ говорил, что надо
221
В драпе был такой стев – драпа – скальдическая песнь с припевом (стев).
222
Жезл меча – воин, здесь Торлейв Широкая Борода.
223
книгу законов трендов, которая называется Серый Гусь… книге Золотое Перо, которую велел написать архиепископ Эйстейн – «Серый Гусь» Магнуса Доброго неизвестен из других источников (это название впоследствии было дано сборнику исландских законов). Что касается «Золотого Пера» архиепископа Эйстейна, то, возможно, части его были включены в «Законы Фростатинга» – трандхеймский областной судебник XIII в., в котором имеется раздел о правах церкви, составленный под влиянием канонического права (каноническое право он и имел в виду, ссылаясь на «римский Божий Закон»). Названия «Серый Гусь» и «Золотое перо», как полагают, связаны с цветом переплетов этих сборников (так же как названия первых двух исландских историй Норвегии – «Красивая Кожа» и «Гнилая Кожа»).
Вот одно из их разногласий. По древнему закону и обычаю конунг и бонды могли строить церкви на свой счет в своих усадьбах, если хотели. Тогда они управляли этими церквами и назначали в них священников. [224] А архиепископ говорил, что ему подчиняются все церкви, в которых он разрешил службу. Конунг требовал выполнения закона, а архиепископ отвергал его.
Конунг велел прочитать книгу законов на тинге. В книге стояло, что архиепископ может иметь при себе тридцать человек, когда он ездит по своей епархии, и двенадцать щитов, все белые. Сверрир конунг и в этом требовал выполнения закона и говорил так:
224
тогда они управляли этими церквами и назначали в них священников. – Право возводить церкви в своих владениях и назначать в них священников (так называемое право «eigenkirche»), которым широко пользовались в Западной Европе в раннее средневековье, решительно оспаривалось папством, отстаивавшим независимость церкви от мирян и светских властей. В Норвегии право eigenkirche существовало довольно долго и священники подчас находились в полной зависимости от владельцев церквей.
– У архиепископа не должно быть ни дружины, ни воинов, ни кораблей. Тем не менее, он попирает закон и плавает на корабле с двадцатью скамьями, и на нем у него девяносто человек, все со щитами. Мы, берестеники, хорошо помним, как много воинов было на корабле, который архиепископ направил на нас у Хаттархамара. Точно так же, когда мы были в Бьёргюне и напали на вражеские корабли, то люди на архиепископском корабле и его дружина быстрее взялись за оружие, чем дружина конунга. Я думаю, что архиепископ проявил бы больше благочестия, если бы у него не было законной дружины, ибо никто не собирается нападать на него или его усадьбу. Ему бы скорее следовало тратить деньги на добычу камня, перевозку его сюда, его обработку и постройку собора, как он был задуман.
Архиепископ ответил так:
– Папа в Румаборге поставил меня править этой архиепископской усадьбой и добром, которое ей принадлежит. Поэтому я имею полное право распоряжаться этим добром. Оно – добро бога и святых. Но это верно, государь, что большинство достойных людей предпочитает жить у меня в мире, чем следовать за Вами для немирья и злодеяний, ибо мало кому удается жить в мире теперь. Если у моих людей есть оружие и хорошая одежда, то это их имущество, они не награбили ни пеннинга для того, чтобы получить его. Они ведут себя мирно, куда бы они ни пришли. Нехорошо будет, если в других странах узнают, что архиепископ не сам решает, кому он должен давать пищу и одежду. А между тем Вашим сюсломаннам, которых Вы возвели в эту должность из нищих, разрешается иметь такие большие дружины, какие им вздумается, навязываться бондам и незаконно отбирать у них еду и пиво! [225] Тому, у кого есть что-то, остается только радоваться, что у него не отобрали еще больше.
225
вашим сюсломаннам… отбирать у них и еду, и пиво! – Архиепископ пытается использовать в собственных интересах противоречия между бондами и сюсломаннами, которых конунг Сверрир действительно нередко возвышал из мелкого люда и которые, располагая широкими административными полномочиями, притесняли местное население поборами.