Сага о живых и мертвых
Шрифт:
— Режутся между собой, что ли? — удивился Жо.
Стоящая на коленях у решетки-бойницы Лот-Та снисходительно объяснила:
— Почти так. Подлезли поджигать тихомолку — Рататоск мертвых подняла. Теперь их своих разделывают. Подраненные поимелись.
Рата тихо застонала, повернувшись на бок, поджала ноги. Платье ее стало из черного тускло-серым из-за налипшей пыли. Плащ сбился, открыв ноги в растрескавшихся башмаках.
Жо очень хотелось снять со старой подружки безразличную серебряную маску.
Лот-Та
— Устаточная усталость. Изнеможительная. Так что, милорд, делать составляемся?
— Драться будем. До последнего. В плен нам, пожалуй, попадать не стоит. А шанс пробиться будет. Хотя и небольшой.
Стройная фея с серебряным ликом посмотрела на командира:
— Милорд без попыщенности может? Понятно, что драться. Каковским методом?
— Могу и без «попыщенности». Но тогда и без «милорда». И маску сними. Хватит уже таинственности. Я вас все равно в лицо знаю, великие ведьмы-некромантки.
Лот-Та с готовностью ослабила ремни, сняла драгоценную личину и не без грациозности вытерла нос тыльной стороной перчатки:
— В долгости — утомительное напряжение. И сопливость. Я — не великая некромантище. Так, малек мальковый. Она — ого! — помятая блондинка улыбнулась, с нежностью глядя на сестру.
Жо стянул шлем, вытер подшлемником потное лицо и кое-как пригладил взлохмаченные волосы. На Лот-Ту было приятно взглянуть. Вот под серебром она казалось какой-то неживой и слишком умной. Сейчас — молоденькая хорошенькая девушка, встрепанная, но с чудными голубыми глазами. Хотя и из серебра эти глаза смотрели просто волшебно. Конечно, глупо милой девушкой любоваться в последние минуты своей жизни, но что-то романтичное в этом бесспорно есть.
— Они умирали в башне старинной, И до конца не узнали судьбы, Что меж троих улыбалась оскалом свирепым…— хрипло продекламировала Рата, не открывая глаз.
Жо вздрогнул:
— Что она? Бредит?
— Ни в мыслях нет. Вечная сага. Сочинительская, — объяснила Лот-Та и принялась снимать маску с сестрицы. — Усталость на легендость не простирается. Дитя и помрет, привирая красиво.
— Я от жажды помру, — заметила Рата, пытаясь сесть. — Есть водичка?
Лот-Та развела руками:
— Ни капли, ни чашки. Только Слезы Темной Сестры, — девушка похлопала рукой по суме, висящей под плащом.
— Для этой дряни еще рановато, — заметила Рата, раскрывая глаза.
Жо потрясенно заметил, что глаза ее стали чернее, а скулы обострились до прозрачности. Белка слабо улыбнулась:
— Тебя бы постричь не мешало, наш милорд.
— Да почему опять милорд?! — возмутился Жо, машинально приглаживая
— Сидишь очень важный. Твое время думать. У меня-то все. Бездельничаю.
— Совсем все? — печально спросила Лот-Та.
— Все ушли. Ни единой уцелевшей половинки мертвяка в округе. Только трое призраков в подвалах, но их до темноты звать без толку. Да и бессмысленные они — одна видимость. Сама знаешь.
— А Авель?
— Едва чувствую. У него башка валяется под стеной, а остальное, — одни демоны знают, куда разлетелось.
— Вы о чем говорите? — возмутился Жо.
— О войске нашем, — печально сказала Рата и послюнявила глубокий порез на предплечье. — Все ушли. Теперь Цитадель целиком и полностью живым принадлежит.
— Это уже не Цитадель, а свалка патологоанатомического вторсырья, — пробормотал Жо. — Белка, ты идти можешь? Давайте прорываться, пока король медлит.
— Там короля нет. С ним что-то приключилось. Похоже, вояки считают, что мертвецы и колдуны полностью Цитадель осадили. Кстати, вояки не медлят — пытались верхний этаж поджечь, но мы их потрепали. Теперь всю башню жечь будут. Сейчас доски стаскивают и сено.
— Чувствую работность активную, — Лот-Та ткнула пальцем в мутное оконце. — Хотя видно невразумительнейше.
— Да, памятник архитектуры в скверном состоянии, — пробормотал Жо. — Что мы собираемся делать?
— Пробиваться не имеет смысла, — сказала Рата. — Они только этого и ждут. Арбалетчиков приготовили и близко подходить опасаются.
— Понятно. Ну и что мы здесь можем высидеть? На помощь извне я бы рассчитывать не стал.
— Наши не знают, что мы здесь застряли, — рассеянно пробормотала Рата. — Разве что Лелг…
— Разве он не…?
— Я уверена, что жив. Авель его со стены спихнул.
— Что?! — а что было делать? Когда Лелг в башне сидел и заметил, что по стене пираты идут, он, понятно, решил геройский бой принять. Он парень ловкий, но не на одной же ноге воевать? В общем, я приказала Авелю его спихнуть. В сторону канала, естественно.
— Так он же наверняка шею себе свернул!
— Нет. Я его не чувствовала.
— В смысле?
Девушки посмотрели на Жо с жалостью. Как на голову больного.
— Лелг умертвым не стал, — объяснила Лот-Та. — И Дитю он не отзывался. Не в ту мысль мы думаем. Мы сами по собой. Сами спасаемся.
— Действительно. Давайте рассмотрим варианты, — Жо было не по себе — звуки снизу не внушали оптимизма — там к дверям волокли что-то тяжелое. Пугнуть бы из арбалета, только на верхнем этаже башни бойниц не было. Можно, конечно, спуститься на второй этаж, только перестрелкой вряд ли неизбежный конец заметно отдалишь.
— Жозеф, посмотри на меня, — вдруг тихо попросила Рата. — Я чудовищна, да?