Сага об орке. Начало
Шрифт:
— Хороший вопрос! — открыто улыбнулся я, — честно говоря вот это, пока все, что есть. Но завтра пойду еще ловить. Правда у меня пока со снастями плохо. Кстати, Гунар, хотел тебя попросить, если бы у тебя нашлась тонкая леса для сети на продажу, я бы вместо денег ее взял.
— Лесы нет, — покачал головой Гунар, — но знаю у кого есть. А вот на счет денег это я хотел тебя просить. Видишь ли, после ярмарки монет совсем не осталось, может как-то по-другому договоримся?
— Договоримся, — с каменной физиономией кивнул я.
А на душе пели птицы! Ну наконец-то Гера! Понеслось дерьмо по трубам, открывай торговый сезон! Вот они, мои первые денежки!
***
Поскольку время было уже позднее, меня оставили на ужин. А после ужина и переночевать, чтоб мне в ночь не тащиться на пастбище. Впрочем, такой вариант с Фроди был оговорен, все-таки концы у меня сегодня получились не близкие: пастбище — фьорд — пастбище — Гунар. Да еще с полной корзиной.
После ужина в мои планы входила прогулка с Греттой, но та заявила, что на улице холодно, и вообще — вроде бы Эгиль обещал порадовать какой-нибудь сагой. Зубами скрипнул, но пришлось смириться, не тащить же ее силой куда-нибудь за сарай?
О лысом старике, я, честно говоря, начал забывать. Но к ужину он пробудился, пытался буянить, требовал пива, предлагал всем отправиться за его сокровищами, но уже после, по просьбе Колля все же снизошел и разразился сагой о Велунде: боге-кузнеце, когда-то бывшим конунгом эльфов, и женатом на валькирии-лебеди. Только валькирия, родив ему сына, отвалила, видать другие дела нашлись, оставив на память кольцо. Далее Велунда в спящем состоянии пленил владыка каких-то ньяров, и изувечив заставил работать на себя. И кстати, колечко любимой валькирии владыка у пленника отнял и отдал своей дочери, а сам прикарманил Велундовский меч. Но наш конунг-кузнец оказался не промах: когда сыновья владыки пришли к пленнику, видать с каким-то заказом, он их грохнул, из черепов сделал чаши, из глаз — драгоценности, а из зубов — броши. И отослал, соответственно: кубки — папаше, драгоценности — евойной жене, а броши — дочери. Потом эта дочка принесла ему для починки колечко, наверно то самое, подрезанное папашей у пленника — ну совсем мозгов нет! Так вот Велунд изнасиловал принцессу, зачав сына, а сам сбежал на собственноручно сделанных крыльях. Ах да, колечко он конечно забрал.
Ну нифига себе! Как я помню, Дедал у греков никого не насиловал, и сыновей не убивал… Хотя чем черт не шутит, может греки что и скрывают? Но я был под впечатлением от саги, иные современные мне книжки по сравнению с этой историей: фантазии ученика школы-коррекции на тему «как я провел лето».
На ночь мне, наверно, как почетному гостю выделили отдельную комнату, правда без двери, и с плетеными стенами. Но все равно, после Фродиной землянки уровень комфорта, — пять звезд! А потом ко мне пришла Гретта, и жизнь повернулась еще одной своей приятной стороной.
Утром, с красными от недосыпа глазами, наскоро умывшись и отказавшись от завтрака я рванул на пастбище. За ужином мы с Гунаром договорились, что он сведет меня с местными бондами. Дня за четыре обещал оповестить ближних хозяев, что появилась возможность разжиться рыбкой. Я за это предложил ему честные «агентские», но был не понят. Дескать он и так готов помочь, а за что в этом случае брать долю, он не понимал. Ну и ладно. Так что у меня всего четыре дня, чтоб заготовить запас товара, а то народ соберется, а предложить нечего. Кстати, в зачет проданной рыбы я разжился у Гунара крепкими лентами из смеси сукна с пенькой, мотком крепкого шнура, из крапивы, и широкой досочкой. Идея сделать рамный станковый «рюкзак» не оставляла.
У Фроди наскоро закинулся кашей и остатками рыбы, снова плюнул на водоношество, и помчался дальше, к берегу. И только выловив в четыре подхода штук двадцать рыбин наконец «выдохнул».
Так Гера, отставить панику, никуда твой потенциальный покупатель не денется. Буду наводить суету, много больше не наловлю, по любому надо делать перерывы, переходить с места на место, чтоб на прежнем добыча успела успокоиться. Опять же, и с «развитием перса» прерываться не стоит, а то весь прогресс коту под хвост.
С этими мыслями, насадив выловленную рыбу на кукан из шнура я поеживаясь и позевывая стал раздеваться.
Брасс получался все лучше и лучше: на вдохе гребок и длинное скольжение на выдохе. Эх, жаль в бытность свою «там» не освоил. Здесь тоже получалось, но из-за тяжелого тела траектория моего перемещения по поверхности воды напоминала зубья пилы — в конце фазы скольжения я начинал тонуть, так что на гребке мне приходилось фактически выдирать себя с глубины, из-за чего гребки были больше вверх, чем вперед. И все равно, на брассе я теперь проплывал метров двести, пару раз осмелев переплыл фьорд. Правда на том берегу места для отдыха не оказалось — из воды выступала вертикальная скала, и я переводил дыхание, уцепившись рукой за какой-то выступ.
Прервался, сделал несколько заходов с захапом, пойманную рыбу на кукан, и вновь — плавать. Теперь пробовал кроль. Выходило хуже, дистанции были короче, но плыть получалось быстрее. И в конце — тренировка нырков. Задерживать дыхание получалось все лучше, главное — расслабиться и плыть как «тряпочка». Тогда кислород в организме «горит» не так быстро. Получалось уже метров тридцать, но потом я жадно глотал воздух сипло вентилируясь.
Третий заход с «захапом», после чего всю пойманную рыбу выпотрошил, обильно просыпал солью, переложил крапивой. Заплечную корзинку пришлось укреплять веревкой, чтоб не развалилась.
А вечером, мы со старым пастухом копали в склоне две ямы: одну под костер, вторую, выше, под рыбу. И еще — канавку от одной к другой для дыма, которую старик собственноручно прикрыл дерном.
— Здорово, — я посмотрел на дело рук наших, — и как это работает?
— На ночь поставим, к утру самый раз будет!
Идею холодного копчения подсказал Фроди, все что я помнил из роликов, требовало или кирпичных конструкций, или как самый «простой» вариант — полиэтиленовой пленки. Жаль здесь за ней в хозтовары не метнешься.
После ужина Фроди, чуть ли не торжественно вручил мне новую плетеную корзину, даже с крышкой. И наконец-то — рамную конструкцию о которой давно мечтал.
На лямки пустил те ленты, которые выменял у Гунара. Для прочности — сделал двойными. Эх, размечтался я, надо еще кожи достать, сделаю подушечки под плечи, вообще классно получится! Еще одну ленту пустил на поясной ремень.
— Это еще зачем? — удивился пастух.
— Эх, старинный ты мой дружище, ничего-то ты не понимаешь! Это же инновация!