Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— Что, щенок, думал побоюсь идти за тобой? — догадался тот, о чем я думаю, — Да я по веслам бегал, когда ты еще не родился, сопляк! — но напарнику он крикнул, — Свен, не лезь за мной, иначе тут все рухнет.
Новый обмен ударами. Я прогадал! Держать дистанцию на узком настиле оказалось сложно, в итоге я забалансировал на самом краю.
— Ну что, пацан, расскажешь, напоследок, куда спрятал денежки? Я ведь все равно найду…
Я взглянул на половинку щита, что осталась у меня в руке, и отшвырнул под ноги. Хороший был
Ларс ухмыльнулся, что-то хотел сказать, я метнул в него копье. Противник рефлекторно вздернул свой, в котором тут же закачалось длинное древко.
Он дернул рукой пару раз, видимо пытаясь стряхнуть помеху, но наконечник засел крепко. Тогда рваноухий кинул щит себе за спину, и поудобнее перехватил топор. Эх, если бы у меня было еще одно копье!
— Как хочешь умереть, щенок?
Я ухмыльнулся.
— В своей постели, окруженный внуками и правнуками!
Размахиваясь, Ларс хотел что-то сказать, но я не дослушал.
Улыбнувшись во весь рот, отсалютовал противнику вскинутой рукой, шагнул назад… и солдатиком ушел под воду. Напоследок успев заметить взлетевшие вверх брови Ларса, и распахнувшийся рот толстяка. Ну да, ну да, орки же не плавают!
Глубина с торца мостков, как я помнил была без малого полтора моих роста. Но я даже слегка присел, что меня сверху не было видно. Вскоре над краем помоста показался мой враг, немного подавшийся вперед, и всматривающийся в воду. Хрен ты меня разглядишь!
Левая рука потянула сакс, правая, засучив штанину пыталась извлечь старый добрый скрамасакс, подгон Фроди, что я так до сих пор и звал свинорезом.
Ларс некоторое время всматривался в воду, я даже видел, как он говорит чего-то, то ли сам себе, то ли своему подручному, но вода как вата глушила все звуки.
Пока рано…
Топор в руке, и он смотрит вниз. Живорез тертый, даже удивившись успеет садануть по всплывающему нечто. Я по привычке распустил мышечные зажимы, пульс стал урежаться. Тело на автомате экономило кислород.
Ну же!
Наконец я увидел, как Ларс выпрямляется. Твою мать, да он же сейчас просто уйдет!!!
Но нет, видать рваноухий решил полюбоваться видом, что открывался с воды. Я видел, как он сунул топор за пояс, начал огладываться по сторонам, запрокинув голову…
Сейчас!
Рывком отталкиваясь ото дна, и помогая себе правой рукой, с зажатым в ней свинорезом, взмыл из воды. Конечно, я не дельфин, и взлететь на высоту стоящего орка не мог. Даже на высоту, достаточную, чтоб дотянуться кончиком клинка до вражеской тушки. Но хватило, чтоб левая рука, поднялась над помостом достаточно, и я с размаху вонзил отцовский сакс гаду прямо в стопу!
— А-а-а-а!!! — Яростный вопль заметался меж скал над тихими водами фьорда.
А я, опираясь на рукоять сакса, вздел себя еще, и вытягиваясь в струнку вонзил длинное лезвие так и не отчищенного от ржавчины скрамасакса в брюхо рваноухого Ларса. Прямо под поясом.
— Н-на!
Тот
Расширяя рану, двинул рукоять туда-сюда, шурудя клинком в кишках вражины. На лицо, на голову на плечи хлынул поток горячей крови.
Но видимо Ларс был совсем не прост. Ибо несмотря на стремительно уходившую из него жизнь, и выражение крайнего обалдевания на морде, его правая рука все-таки метнулась к топору, а левая схватилась за рукоять ножа.
Хрен тебе! Я выпустил мыльную рукоятку своего старого оружия, и ухватив Ларса за мех штанов дернул на себя. Тело полетело вперед, я еле успел выдернуть сакс, пришпиливший его правую ногу к настилу.
За спиной раздался всплеск, я в одно движение оказался на мостках. В сбегающих по одежде потоках воды, с залитой чужой кровью головой, лицом и грудью, со слипшимися в кровавые сосульки волосами. И с одним коротким саксом в левой руке. Против меня, на берегу стоял упитанный кабан, с копьем и щитом, если он попрет в атаку — только прыгать обратно. Но я с мрачной решимостью шагнул ему навстречу.
Видно, толстяку хватило увиденного. Враз побледнев, и по свинячьи хрюкнув он рванул на утек.
Я хищно ухмыльнулся в след. Холодная ярость заставила не торопясь дойти до так и валяющегося на земле арбалета. Одно движение — и тетива загудела меж затрещавших рогов. Второе — и она защелкнулась за крючки.
Спина Свена мелькнула за кустом, за которым начиналась тропинка наверх.
Мыслей — ноль, эмоций — ноль. А может я просто заморозил их где-то внутри, чтоб не мешали. Подхватил с земли две последние стрелы с кованными наконечниками. Хватит. Одна тут же упокоилась в желобе, вторую сунул в зубы.
Проскрипел настил под моими шагами, на самом конце мостков я вскинул арбалет в направлении участка склона, мимо которого Свену не миновать.
Торец ложа уперся в плечо, пальцы правой легли на спусковую скобу, левая рука впереди подняла арбалет на нужный угол. Вдох.
А вот и мой толстяк! Где-то уже обронил щит, и без копья, оскальзываясь гребет по снегу вверх, помогает рученками… Ага, ухватился за веревку.
Дистанция почти как до моей мишени, значит болт будет лететь столько же. Беру нужное упреждение. Сомнений, что попаду — никаких.
«Пам», ложе несильно толкнуло в плечо отдачей. Выдох.
Толстяку везет! Уже в тот момент, как стрела сорвалась с тетивы он поскользнулся, и почти метр пробороздил вниз на брюхе.
Последняя стрела. Вскидываю арбалет. Вдох.
Пульс отсчитывает последние мгновенья чужой жизни. Я не могу промахнуться — стрел больше нет, а сил бежать за толстым никаких. Промахнусь — уйдет.
Даю ему возможность выйти на ровный участок. Вцепившись двумя руками в веревку, будущий покойник упорно лезет вверх. Сейчас.