Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— Какой ты, однако, умный. Прям куда деваться? Только я буду делать на втулках, — припечатал Колль, — черешок это вчерашний день.
Подтрунивая, друг над другом вышли к старой мишени.
Спереди мне сделали нормальное «стремя» — металлическую скобу, вместо старой Т-образной перекладинки. Вставил ногу, прижал к земле. Старая добрая «вспомогательная» веревка легла на рога. Сначала дугу предварительно несколько раз «погрел», постепенно увеличивая амплитуду натяжения, и только потом накинул тетиву.
Но вот арбалет снаряжен, ухватился обеими руками… и-и-и-раз! Тетива зацепилась за крючки.
— Знаешь, Асгейр, — прищурился стоявший сбоку Колль на мой «спусковой замок», — я думаю можно сделать лучше.
— Давай сделаем, если знаешь как, — я развел руками, — рад любым предложениям.
— Смотри… — он замялся, — ладно потом…
Ну ладно, так ладно. Взял первую стрелу.
Ого! Это был не болт, это был настоящий лом! Длинной как обычная стрела, а вот толщиной наверно в ручку от швабры если не лопаты! Весила она тоже не мало, хоть и была целиком из дерева. Полегче, конечно, моего топорика, но пара таких стрел его бы перевесили. При подготовке выяснилась проблема — стрела была толще желобка в ложе, из-за чего я не мог вставить тетиву в паз. А без этого она не фиксировалась. Пришлось аккуратно положить болт сверху на уже направленный в сторону мишени арбалет, а Стейн еще и как-то упер его в тетиву.
Сухой щелчок распрямившейся дуги уже не походил на прежний чуть-чуть протяжный «Пам-м-м». Отдача толкнула в плечо, но поскольку был сделан вполне нормальный приклад, я его едва заметил.
На чем, собственно говоря, наши эксперимент и завершился. По крайней мере, в том виде, что был до этого. Стреляя с семидесяти пяти шагов, что равнялось приблизительно пятидесяти метрам я чуть закосил, и угодил в одну из вертикальных стоек-жердин. Которая и была перерублена цельнодеревянной стрелой вчистую. Мишень завалилась.
— Ты видел, Хельми! — торжествовал Стейн, — Видел? Обычная стрела так может? А, скажи, может?
Хельми молчал до тех пор, пока мы не дошли до мишени. Жердина, к моему счастью, не оказалась подгнившей, в месте разлома не нашлось сучка, застарелой трещины или еще чего-то, что нарушало бы целостность материала. Слом был свежий, чистый.
— Да, — кивнул со странным выражением лица хольд, — действительно мощная штука.
— Хельми, понимаешь? Это же не замена лука, ни в коем случае! Моя придумка не заменит годы тренировок, не позволит попасть в глаз врагу шагов за двести и выпускать несколько стрел подряд!
Ну что еще сказать этому гордецу, чтоб он успокоился? До меня только вчера стало доходить, что тем самым я покушаюсь на его статус: он, чтоб стать стрелком безостановочно занимался с шести лет, а тут приходит хрен с горы, и всаживает стрелы не хуже! Я б на месте Хельми такого бы собственноручно придушил!
— Хельми, это же как осадная машина! — блин, что я несу! — Мощная, но узкоспециализированная.
— Хорошее у тебя получилось оружие, Асгейр, не переживай, — задумчиво вертя в руках болт с размочаленным жалом проговорил Хельми, — я же понимаю. Шагов со ста или даже со ста пятидесяти таким можно хорошую кольчугу с толстой поддевкой пробить…
Ну наконец-то, признает потихоньку!
— Вот только знаешь, Асгейр, сколько раз мне приходилось сталкиваться с подобными противниками, за девять лет моей походной жизни?
— Наверно немного? — упавшим голосом спросил я.
— Ни одного.
— А откуда ты знаешь…?
— Про добротные кольчуги с толстыми поддевками? — усмехнулся хольд, — Они как правило в людских монастырях как дар лежат. Как жертва их странному богу.
Новую мишень делать не стали, приладили соломенный круг прямо на склон, слегка расчистив его от снега. Пострелял несколькими типами стрел с разной дистанции. И чем дольше экспериментировал, чем дальше отходил, все больше укреплялся в выводе, что самая первая, монструозная стрела размером с деревянный лом подходила мне лучше всего. Даже со ста двадцати шагов она прилетала если не в мишень, то рядом с достаточной силой чтоб вонзиться в промерзлую землю несмотря на изрядно размозженный кончик.
— Но я же не смогу стрелять такими толстыми болтами! — с горечью воскликнул я.
Не представляю себе колчан, с набором палок для швабры! Это сколько в него таких поместится?
— Ну-ка дай, — протянул руку Колль, так и не ушедший в тепло, по примеру ребятни и Хельми.
Он повертел метровое «бревно» толщиной в полтора больших пальца, подкинул его несколько раз…
— Смотрите, — поманил он меня пальцем, взглянул на Стейна, — если сделать не просто наконечник, а еще и небольшой штырь между ним и древком… А еще сюда, — он показал на хвостовик, — нужно поставить кольцо, чтоб стрела по пазу не раскололась… То думаю, как раз на этот вес и выйдем.
— И сколько такие стрелы будут стоить? — усомнился я.
— А ты не промахивайся, — спокойно отпарировал кузнец. — Я вообще могу цельнометаллическую стрелу сделать, но вот она наверно уже слишком тяжелой получится.
— Ну… — задумался я, потом решившись махнул рукой, — А, давай попробуем!
Ближе к вечеру в усадьбе появились Йорген, Сигмунд и Фроди. Хорошо, что мелкого гада с собой не притащили.
— Что здесь у нас случилось? — мрачно пророкотал Йорген.
— Да, мы были на пастбище… Все же разворовано! Асгер, тебя зачем здесь оставляли?!
Отец покосился на старшего сына, но промолчал.
Я взглянул на Гунара, как самого главного в доме, тот молчал. Ну ладно, значит мне говорить.
— Пока я был на промысле, пришли воры, прорубили дверь и все украли. — я пожал плечами, — Вот и всё.
— Хьярти, который был с тобой, а затем приходил к нам говорит, что пастбище ограбили, когда ты прохлаждался здесь!
— Сигмунд, если бы я был на пастбище, когда приходили воры, я бы с вами уже не разговаривал!
— Уж не с ними ли ты хотел уйти? — скривился тот.
Вот шутит он или нет? Может поленом отоварить? Пофиг что будущий форинг, и мой потенциальный командир. Я вообще-то уже сомневаюсь, надо ли мне с походом торопиться.
— Те, кто ограбил землянку, потом нашли Асгейра на его промысле. И хотели убить. — вступился за меня Гунар.
— И чё ж не убили?
Как же мне хочется врезать в эту надменную физиономию!
— Потому что Асгейр их сам убил, — как о чем-то обыденном обронил Хельми, — один был Ларс Одноухий, судя по приметам, второй какой-то здоровенный толстяк. Мы наводим справки.