Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— По поводу «сдать» ты не прав. — с философским спокойствием ответил старик, — Бывало, что брали мы хорошую добычу: кучу людей в плен удавалось захватить. Если продать тем же гоблинам, все озолотятся. — старик помолчал, видно вспоминая боевую молодость, — Но мы были за морем, а впереди большой переход, и воды-еды впритык, и все товарищи изранены… Одним словом, не довезти рабов до дома, самим бы живыми добраться, а уж если те взбунтуются, вообще плохо…
— И что? — спросил я, уже понимая, какого ответа мне надо ждать.
— А ничего, — пожал плечами Фроди, — всех под нож
Мне оставалось только кивнуть. Прав старик, как есть прав. Но все таки…
— Надо было его просто добить, и на берегу оставить. Нок на мертвечину не повадился бы?
— Голодный мог и польститься. Не известно сколько времени он здесь, и когда последняя жертва была. Но если ты ему перед этим Ларса отправил, то может и не тронул бы мертвечину.
— Бли-и-ин… и почему я так не сделал?!
— Ха! — Фроди окинул меня взглядом, — Знаешь, что такое боевое безумие?
— Не, — потряс головой я, но спохватился, — это не то, которое от грибов наступает? Помнишь ты рассказывал?
— Это не оно. Боевое безумие овладевает многими, храбрыми и разумными воинами в пылу битвы. Стоит только потерять товарища, или, например враг окажется слишком подл… и тогда ты теряешь голову. Многие, даже великие вожди в таком состоянии совершали то, о чем потом очень жалели… — он еще раз усмехнулся, — Это хорошо сидя дома, у очага с кружкой меда рассуждать: а я бы то сделал, а я бы так поступил, а вот так бы никогда в жизни.
Нихрена себе! Это что, и тут «диванные эксперты»? Я в изумлении покачал головой. Оказывается, мир-то не сильно меняется.
— Обычно так говорят те, кто никогда в жизни в подобные ситуации не попадал. Бывалый же воин тебя не осудит, ибо знает — каково это… — Фроди глянул на меня и усмехнулся по-доброму.
Пришла моя пора вставать во главе нашего маленького отрядика и с беседой пришлось завязать.
«Может так, а может…» мысленно рассуждал я, тропя лыжню. Может я просто испугался? Может пересрал так, что когда чуть опасность рассосалось, когда мне уже ничего не угрожало я просто выместил свой страх на толстом? Отомстил ему, за все то, что они с Ларсом заставили меня пережить?
На пастбище Сигмунд не сидел без дела. Как бы я о нем ни думал, но крестьянской рукастости у него было не отнять. Из взятых от Гунара досок он восстановил дверь и даже утеплил ее оставшимися в землянке тряпками. Даже порядок в землянке навел, прежде всего выметя из нее весь снег. Короче в ней теперь опять можно было жить.
— Что-то вы долго, — пробурчал Йоргенов старшенький, — я уже заждался. Смотри, отец, за светло можем не успеть до дома.
— Ничего, — махнул рукой тот, — волков давно не видно было, а двуногих хищников похоже твой младший кузен все же отправил к Хелль.
— Вот как?
Йорген кратко пересказал перипетии нашего похода и обследования пляжа.
Сигмунд воспринял инфу молча, пожал плечами. А когда уже выходили в путь: мы с Гунаром к нему в усадьбу, Йорген, Сигмунд
— Думаешь я поверю в твои сказки, пацан? Кого ты хочешь обмануть? Отца? Он никогда не был в настоящем бою. Гунара? Он такой же. — он заглянул мне в лицо, покачал своим жбаном, — А я тебе не верю. Ларс Одноухий поскользнулся на мокрых мостках? Как ты себе это представляешь? Да если бы ты знал Ларса, такого бы не стал придумывать. Ты попал в бегущего врага за сто шагов? Пацан, тебе самому-то не смешно? А еще говорят, что ты лук в руках держать пытался. В общем, мальчик… — он со снисходительной усмешкой осмотрел меня с головы до ног, — не убедил.
Отвернулся, не дав шанса ответить, и поскользил на лыжах догонять своих.
— Вернулись? — в тепло натопленном доме нас ждал Хельми. Как оказалось, он сам недавно вернулся. Стейна пока не было, как и Колля, они отправлялись к более дальним соседям.
— Ну и как сходил? — Гунар развесил плащ на просушку, подошел к очагу, протянул руки к огню, — Слышал кто-нибудь о Ларсе?
— Только слухи. Видели с тем, слышали про то… Пустая болтовня.
— Понятно, — устало выдохнул хозяин одаля, — милая, дай нам с Асгейром что-нибудь поесть.
Но я-то видел, что младший Гунаров брат что-то разнюхал, и сейчас старательно тянет кота за… хвост. Не играть тебе, Хельми, в поккер, со мной по крайней мере. Прям вот вижу, как у тебя скулы сводит, так пытаешься не растянуться в довольной улыбке.
— Ну а про толстяка… этого, Свена… блин как его там? — у меня вылетело из головы остальное. — Вижу, что что-то раскопал, Хельми, не томи душу.
— С чего ты решил? — чуть ли не обиделся тот, но потом расцвел, — А вот про второго я все-таки кое-что узнал…
Он сделал неторопливый глоток из кружки.
— Хельми! — взорвался старший брат, — Я устал и замерз, кончай свои игры!
— Ладно, слушайте. Толстяка твоего Асгейр звали Свен Фридрихсон, и был… — хольд опять хотел было потянуть театральную паузу, но стрельнул глазами в сторону брата и передумал, — пастухом у Грегера. Представляешь!
— Та-ак, — подобрался Гунар. — У Грегера же самые северные сеттеры… Он что, до сих пор не вернул отару?
— В том то и дело, что овцы давно блеют у Грегера дома, — Хельми покосился в сторону скотной части. Гунарова скотина тоже давненько обосновалась здесь, почти сразу за тем, как Йорген увел своих с нашего пастбища. — А вот пастух попросился остаться на пастбище. Толи охотой собирался промышлять, то-ли еще чем. Понимаешь?
— Хм-м… — протянул задумчиво Гунар. — Дальнее пастбище, и расположено на отшибе? Туда вообще случайно забрести сложно… Да и Грегер, если честно ленив, и слишком доверяет своим работникам…
Он посмотрел на меня, на Хельми.
— Значит завтра ты, я и Асгейр с утра пораньше идем к Грегеру. Он, надеюсь не стал никого посылать на пастбище?
— Он что, дитя малое? — отпарировал Хельми, — Обещал, что нас дождется, и уже с нами пойдет.
— Вот и отлично! Значит завтра все вместе и посмотрим, где обретался его толстый пастух, и не жил ли с ним вместе один одноухий бывший хольд.