Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— Так вот, орков мало и жизнь у нас тяжелая. А значит орк орку должен помогать. И уж, конечно, орки просто не имеют право обманывать друг друга, не говоря о том, чтоб воровать. А уж тот, кто поднимает руку на соплеменника… — он бросил в мою сторону тяжелый взгляд, — Мы просто не говорим о таких, будто их нет.
— Так черные…
— Черные орки, Асгейр, это те отщепенцы, которые вместо того, чтоб ходить за море, и добывать себе славу и богатство в краю людей предпочитают грабить своих же!
— Да что можно взять у простого крестьянина! — искренне удивился я, — Это ж овчинка выделки не будет стоить!
— Забавное выражение, надо запомнить, — хмыкнул Гунар, добавил печально, — Так у твоего отца все же нашли что взять?
Я промолчал, только зубами скрипнул.
— Но вообще-то ты прав, нападения на одали редкость. Чаще подстерегают корабли, возвращающиеся из похода.
— Зачем? — опять не понял я, — Не ужели напасть на опытных походников проще, чем самим отправиться в людские земли и взять то же, но гораздо легче? Все же говорят, что люди в бою нам не ровня!
— Ты сам ответил на свой вопрос, — усмехнулся Гунар, — «отправиться». Это же надо куда-то плыть… А потом, там, у людей добыча не свалена в одну кучу на берегу. Ребятам приходится прочесывать деревню за деревней. А этим… гадам все достается уже готовенькое, самое ценное, что имеет смысл везти домой. Что же касается нападения на орков, а не на более слабых людей. Так ведь черные подстерегают уже возле дома, отдохнувшие, свеженькие, в то время как хольды устали за длительный морской переход, может даже израненные.
Да-а-а… Об этом я не подумал. Риск выше, но при удаче и добыча — вот она, отсортированная и упакованная.
— Слушай, а почему вы сразу решили, что Ларс черный, как Хельми сказал, что в этих сапогах кто-то летом был в море?
— Это морские сапоги, Асгейр, — взглянув на меня Гунар видимо заметил непонимание, пояснил, — в них только на палубе удобно, по земле ходить в таких плохо. А что до моря? Ну подумай, что в наших краях делать в море? Рыбу и во фьорде ловить можно, ты вон, вообще без лодки обходишься. Да к тому же известно что Ларс — давно ни в одном лиде не состоит. Это точно. Значит? — он опять посмотрел на меня, припечатал, — Значит черный орк он. В наши места подался — зиму отсидеться, а летом опять соберется со своими подельниками, и в море.
— Так вроде его и летом в окрестностях видели?
— А ты думал они все время в море? Не-е-ет, зачем? У них шпионы по земле рыщут, вынюхивают. А как узнают, что есть добыча стоящая, так и выходят на перехват. Вот Ларс наверно из таких и был. На вас тогда кто-то же навел? Повезло, что Фритьеф с вами оказался.
Я только вздохнул насуплено. Опять! Вот же суки!
— Ладно, не вздыхай, благодаря тебе одним черным в мире стало меньше… Иди-ка лучше, смени Хельми, а то он уже устал.
— Хорошо, — кивнул я, — только последний вопрос. Почему их черными зовут?
— Говорят, что они под черными парусами ходят. Вроде как для устрашения, и в ночи скрываться удобнее.
И вновь я в своем фьорде. Своем? Не знаю. Публичная заявка сделана, на тинге одобрят, потом в бумаги у ярла внесут, и все. А что до нока? Я покосился на воду, пожал плечами — попробую ужиться.
Вчера в усадьбу вернулись поздно. Попарились в баньке, хорошо поужинали. Ночью Гретта грела мне постель. С каждым днем отношения между нами все более… скажу так: нормализовывались. А утром я рванул на рыбалку. Надо же долги отдавать! Да и много чем закупиться, а для этого мне — ловить и ловить.
Кстати, о ноке. Мистическая хрень, что вроде как жила в воде «теплого» фьорда с каждым днем для меня становилась все реальнее. Сознание земного студента из двадцать первого века конечно отчаянно сопротивлялось: признай я, что есть такой нок, придется поверить во всяких троллей, ётунов, никсов и тому подобную нечисть. А как по мне, то это первый шаг в итоге приводящий к убежденности, что после смерти крылатые девы заберут тебя пировать в небесные чертоги. И боюсь я, что после такого перестану беречь свою жизнь. Как какой-нибудь съехавший геймер, который потерял грань между реальностью и игрой, и думает, что можно шагнуть под машину на реальной улице, или вышагнуть из окна собственной квартиры если перед этим нажать быстрое сохранение.
Вообще весь мой двадцатилетний опыт предыдущей жизни говорил однозначно: боги, нежить, всякие потусторонние твари — выдумки больного мозга. Есть материальный мир и законы физики, а все остальное — придумки мракобесов для стрижки баблишка с легковерных лошков. И вообще, я довольно долго убеждал себя в том, что голос в голове и виденье лошади после боя — это пережитый стресс. А шаги на пляже ночью? Так после трудового дня, в состоянии засыпанья не то что лошадь, марширующая рота может примерещится!
Теперь же… Да хрен его знает!!! Наверно нок — разновидность местной фауны, сэволюционировавший вот таким вот странным образом, и обладающий зачатками разума. Вот и буду держаться этой версии. Всё! Точка!
Что мне нужно принимать во внимание?
Первое: тварь опасна.
Второе: опасна она в основном после заката. Или если давно не кормлена. Давно — это год.
Третье: в дом без приглашения не зайдет. Значит, мысли «Не лучше ли перебраться обратно на пастбище?» можно откинуть как паникерские, недостойные разумного чело… орка.
Четвертое: если нет открытых кровотечений, можно спокойно плавать.
Тогда… Тогда, блин что я еще делаю на берегу? После недавних событий под водой меня ждет много разных ништяков. Я же помнил, что у Ларса на поясе висела хорошая такая сумочка. Не на ремешках, как у меня, а как бы сшитая из двух отделений, соединенных перемычкой, и перекинутая через ремень. Мне и сама сумочка пригодится, а главное — очень хочу взглянуть на ее содержимое. Думаю, Ларс меня порадует.
Подумал я и о меховых штанах с безрукавкой. Но снимать с трупа? Да еще и утопленного… Не знаю, посмотрю по месту, может и сниму. А что? Постирать, высушить… В конце концов это же мое!