Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— Так у меня еще крупы здоровый мешок утащили, и соль. Много соли. А где она?
— Соль могли и продать, а крупу. Выменяли на что-нибудь! На хмельной мед например!
Я покосился на Грегера. Он тут что, видит поблизости какую-нибудь таверну, лавку, куда можно сбывать ворованное. Это я геймер, это мне пристало мыслить игровыми категориями. Ладно…
— Как думаешь, Гунар, из-за них мы скот раньше времени с пастбищ увели? — Грегер починил дверь, огонь в очаге разожгли уже давно, в помещении наконец можно было скинуть верхнюю одежду
— Думаешь они? — задумчиво почесал бровь Гунар.
— А кому еще? А мне из-за них пришлось лишние головы резать! Знаешь какие у меня были овцы? Знаешь какую шерсть давали? А козы? Почти треть стада пришлось под нож пустить, — взмахнул с горестной гримасой Грегер.
— Зато к Йолю с мясом будешь, — философски заметил Гунар.
Вернулся Хельми с одним из работников.
— Дня три никого не было, — вынес вердикт Хельми, — да и до этого много народу тут не шастало.
Три дня? Я напрягся. А ко мне во фьорд они когда заявились? Начал загибать пальцы…
— Да о чем ты, Хельми?! — возбудился Грегер, — Уж не подозреваешь, что у меня тут логово воровское?
— Тебя же никто не обвиняет, — пророкотал Гунар, — тебя мы знаем давно, и лично я уверен, что этот Свейн тебя дурил, сговорился с Одноухим, и занимались здесь своими темными делишками без твоего ведома.
— Все равно, Гунар, ну подумай? — опять завел свою шарманку хозяин, — Это ты здравый мужик, все понимаешь. А народ, чего доброго, скажет, что и я был в сговоре. Представляешь, если мне предъявят за преждевременный угон скота с пастбищ? Я же по миру пойду!
— Не думаю, — заметил Хельми, — что овцы дело рук этих двоих.
— А мне Ларс сказал, что их.
Я сидел за столом, почти уткнувшись носом в столешницу, полный ходовой день по снегу и схлынувший адреналин несостоявшегося боя меня активно вгоняли в сон. И в полусонном состоянии перед глазами опять раскручивалась кинолента недавнего происшествия.
Все посмотрели на меня.
— Асгейр! Не спи. Что ты сейчас сказал?
— Я говорю, когда мы с Ларсом бодались, там, на пляже, я спросил: «овцы тоже ваших рук дело?», а он рассмеялся, говорит: «Ну нам же надо есть!»
Несколько секунд висела тишина.
— Я, вообще склонялся к мысли о волках, — тихо произнес Хельми.
— Волки не уносят добычу с собой, — так же тихо отпарировал Гунар, — они разрывают ее на месте.
— Вот от двоих пастухов и нашли одни косточки.
— Не знаю, не знаю.
— Ладно, так мы долго гадать можем. Может тут и те и другие замешаны — что-то волки, что-то Ларс… Давайте уже спать, — завершил дискуссию Гунар, как самый старший из присутствовавших. — Завтра еще обратно двигать. И вот еще что, давайте подежурим по очереди.
Не знаю, как орки отмечали время дежурств, меня растолкал Грегер, я встал, сходил облегчился, побродил вокруг землянки, пока не замерз, вернулся в тепло, посидел на лавке, поставив щит и копье рядом. Почувствовал, что все, срубаюсь,
А утром, когда уже собирались обратно, Грегер совершенно случайно нашел сапоги. Наткнулся на них, бережно замотанных в плащ из козьей шкуры длинным мехом наружу. Я бы сказал — обычные высокие сапоги из кожи, хорошенько провощенные-промасленные и с довольно необычной толстой подошвой, из которой на пару миллиметров выступали шипчики-гвоздики.
— Смотри-ка! — хозяин развернул находку и вытащил на свет. — Бережно Ларс хранил свою старую обувку. Видать, как память берег.
Хельми протянул руку.
— Дай-ка гляну…
Он покрутил сапоги так и эдак, разве что на зуб их не пробовал. Не понимаю! Сапоги как сапоги, скорее даже ботфорты: прочная кожа, выше колен…
— Как память говоришь? — хмыкнул хольд, — Эти сапоги еще летом были в море. Вот так, соседи.
Я поразился, как помрачнели лица мужиков. Всех, без исключения. Я, на всякий случай спрятал глаза. Глупо стоять одиноким лыбящимся дурачком, непонимающим, что происходит. Но Гунар немного внес ясности.
— Проклятый черный, — он чуть ли не выплюнул слова, — чтоб тебе никогда не попасть в пиршественную залу Одина!
Глава 27
— Да кто они такие, эти черные? — чуть не взъярился на обратном пути я.
Шли быстро, но так как вчера не гнали. В усадьбу Грегера не заходили, отвернули чуть раньше, чтоб срезать дорогу.
— Кто такие черные орки? — задумчиво протянул шедший впереди Гунар, — Ну что ж, давай расскажу.
Я, навострив уши пристроился рядом.
— Мы орки, и нас очень мало, — видимо Гунар зашел издалека, — и жизнь у нас не сахар.
— Да уж, — поддакнул я. Гунар говорил неспешно, с паузами, берег дыхание, поэтому вставить реплику труда не составило.
— Зря иронизируешь, Асгейр, по сравнению с людьми мы живем в аду. Временами, — не переставая скользить на лыжах, он обвел рукой вокруг себя, — в ледяном аду.
— А что, люди живут как-то иначе? — удивился я. Помню ведь из истории, что в раннем средневековье ни у кого жизнь сахаром не была. Тем более у таких фермеров как Гунар, Йорген, тот же Грегер. Все же назвать их крестьянами, у меня язык не поворачивался.
— Конечно! Я хоть и не был за приделами наших островов… Да что там? Я из нашего фюлька ни разу не выезжал, но про то, что там за морем знаю хорошо. У нас и отец по молодости походил в походы, и Хельми сейчас нет-нет да и разговориться, — Гунар бросил взгляд на тропящего лыжню младшего брата, — и работали у меня бывалые орки, Колля ты знаешь. Так вот жизнь людей намного легче нашей. Они просто жируют у себя там, за морем… Но я не об этом.
Хм, да я был бы не против, если бы он продолжил про людей. Интересно же!