Сахара
Шрифт:
— Минус один, — спокойно произнес Паяц, — Ну что, ужастик с элементами психологического триллера посмотрели. Доставай нож.
Ксюша ошалело посмотрела на него.
— Дед, ты спятил?! — выкрикнул Паша.
Он пытался спасти девушку. А тварь хищно охотилась за его руками.
— Возьми нож, Сахарная. Ты же хочешь помочь Паше? Угомони тварь, спаси Пашу, — шептал Паяц, наклонившись к Ксюше.
— Зачем? За что? — в голосе девушки стояли слезы.
— Жизнь — боль, постоянная, невыносимая. Но однажды она проходит, и ты либо начинаешь думать головой, либо на гранитной плите появляется твое имя и фамилия, с двумя
Доктор вздрогнул, будто забыл, что тут есть кто-то еще, кроме него и Вики с дедом.
— Вы… Какие другие? — повернувшись мужчину повело в сторону. Он облокотился на каталку, пристально всматриваясь в пассажиров.
— Он тоже? — дрожащим голосом спросила Ксюша.
— В быстрых кластерах практически не бывает иммунных. Шанс один на миллион, а может и меньше. Закрой дверь, Сахарная.
Дед снова утробно заурчал, кинувшись к Вике, та лежала, склонившись на бок, словно сломанная кукла. Ксюша соскользнула с каталки, в один прыжок оказавшись рядом с выходом.
Безумный, бесконечный день догорал. Рядом со скорой, на обочине, скопилось еще несколько машин. Ближайшая — серая волга, была пуста. Слева на обрывистый берег мягко опускались сумерки. Справа, теряя краски в подступающей темноте, шелестела нескошенная трава. Девушка сделала шаг наружу, оглядевшись. Каменный мост обрывался на середине. Вокруг образовалась пробка из десятка машин. Дверцы некоторых стояли открытыми. Куда подевались их владельцы было неизвестно.
Только сейчас до Ксюши начало доходить в какую ловушку они угодили. Угодили, по ее вине!
— Сахарная, мне дует! — раздалось сзади.
Руки девушки сжались в кулаки. "Он знал! Он знал, с самого начала." Закрыв дверь, она молнией метнулась к Паяцу. Доктор, справившись со своей слабостью, связывал, подручными средствами, деда.
— Ты! — Ксюша сжала губы, уперев руки в бока.
— Я, — хохотнул Паяц. Казалось, вся эта ситуация, его забавляет.
— Ты… — она приблизилась, схватив края его воротника.
— Я! — парень улыбнулся во все зубы. Он повернул голову в сторону кабины, заговорив громче, — дядя Степа, как вы? Не тошнит, голова не кружится? Если что, Сахарная, готова вас подменить, — и уже обращаясь к ней добавил, — Пойдешь за руль?
Его бархатный голос наполнился нотками лживого сочувствия. Он упивался своими подколками, наблюдая как глаза, Ксюши, наполняются влагой.
— Док, а у вас тут физраствор есть?
Паша махнул куда-то вправо, не отвлекаясь от тела Вики.
— Паяц, прекрати пожалуйста, — пискнула Ксюша.
— Прекратить что? — он вопросительно выгнул бровь, — а-а-а… Ты об этом… Условия те же, и патрон твой.
— Паяц? — обернулся доктор.
— Вам не нравится мое имя? Мы бы вас тоже окрестили, но это пустое. Сахарная, дай арбалет.
Ксюша помедлила, но все же выполнила, что он просил. Парень быстрыми движениями вставил болт, плавно опустив курок. Щелчок. Металлический наконечник четко вошел в глаз пожилого человека. С такого расстояния просто невозможно промахнуться. Паша пошатнулся, упав в промежуток между сидениями и каталкой.
— Какой слабонервный, — игриво заохал Паяц, — эй, док, в машине спирт есть?
Он потыкал в упавшего арбалетом, приладив новый болт.
— Не надо…
— Хочешь оказаться с ним, в закрытом помещении, практически один на один, когда он обратится?
Со стороны кабины послышалась какая-то возня.
— Иди, посмотри, что там.
Девушка направилась к двери.
— Сахарная… — будто страдая зубной болью, застонал Паяц, — да, включи ты, наконец, голову! Через окошко!
Ксюша приблизилась к прозрачной, пластиковой перегородке, привстав на цыпочках. В кабине было достаточно темно. Заходящее солнце уже наполовину ушло за горизонт.
— Зоя Михайловна очнулась, и Степа…
Мужчина, сидящий за рулем, осторожно приобнял немолодую женщину. Та перестала рыться в двери, повернувшись к нему. Ее руки прильнули к его груди. Мелкие, точеные черты профиля, Зои Михайловны, и грубые Степана… "Кем они друг другу приходятся? Он же значительно младше ее…" — пронеслось в голове. Степан дернулся, навалившись на хрупкую женщину. Они слились в страстном поцелуе. Послышалось тихое урчание… И Ксюша увидела, как в полумраке, Степан, откусил нижнюю губу Зои. Девушка отшатнулась от окошка.
— Ну что, кто побеждает? Если Степан, у нас проблемы. Этого борова, хрен, угомонишь, — раздалось за спиной, — найди чем прикрыть окошко, они, конечно, сейчас заняты, но это ненадолго.
Послышался щелчок, и с глухим ударом в затылок Паши ворвался арбалетный болт.
— В быстрых кластерах большинство людей перерождаются практически одновременно, — продолжил он как не в чем ни бывало, — а, Малый между собой еще называют островом Черепа. Трудно попасть и хрен выберешься. Мы раньше хотели устроить тут постоянную добычу хабара, но место уж очень неудачное. Болота кругом, да внешники регулярно заглядывают, у них техника это позволяет. Поищи спирт и физраствор.
В кабине продолжалось урчание, слышались приглушенные удары о приборную панель.
В самом низу, в закрытом, белом шкафчике отыскался, непрозрачный пакет, с изображением салюта и надписью: "С новым Годом". Внутри оказался контейнер с едой и два пирожка, с клубничной начинкой. Ксюша выложила находки на каталку, разорвав пакет.
— О! Еда, здорово.
— Как мы будем выбираться отсюда? — тихо произнесла девушка, опять забираясь в шкаф.
— А об этом я подумаю завтра, если нас не съедят до этого времени, конечно. Сейчас основная движуха будет в городе, сюда если кто и сунется, то в самую последнюю очередь, — подмигнул он, открывая контейнер, — а ты расслабься и впредь слушай, что тебе говорит мудрый Паяц.
Еда добавила жизнерадостности в его голос. Ксюша нашла маленький рулончик изоленты, примотав ей пакет к окну.
Глава 7
До глубокой ночи Паяц и Ксюша готовились к завтрашнему марш-броску, первая все полки и складывая в рюкзак всё необходимое. Из спирта в салоне нашлись лишь спиртовые салфетки. Которыми Паяц обмотал споран, а потом долго и нудно выжимал получившуюся от растворившийся виноградины жидкость. Думать, насколько подобное поило возможно употребить внутрь, без летальных последствий, никому не хотелось. В салоне удалось зажечь свет. Ксюша, сначала, сильно переживала, но в кабине возня продолжалась не долго, а после раздался приглушенный удар, и Степан покинул водительское кресло.