Сахара
Шрифт:
— Я встретила Вирта. Он решил посмотреть мой дар, — сердце замирало от страха, а язык все никак не мог остановиться, — он говорил, что я могу видеть вероятности, видеть прошлое, будущее…
Лицо Скифа на секунду изменилось — брови взлетели вверх, глаза удивленно распахнулись, и тут же завладевшая эмоция, сошла на нет.
— Вероятности, как интересно, продолжай.
— И он сказал. Сказал… — слова огромным комком застряли в горле.
— Все хорошо, я же твой друг. Ты можешь мне доверить любой секрет, — снова зазвучал вкрадчивый голос, — пей.
Бокал наполнился
— Генри, — громко позвал мужчина.
Бармен был рядом практически через пару секунд. Скиф жестом попросил его наклониться, зашептав:
— А принеси-ка нам той бурды, на горохе.
— Бокал?
— Бутылку, — брови бармена взлетели вверх.
Он на минуту завис, что-то подсчитывая в уме, а потом одарив сидящих дежурной улыбкой добавил:
— Секундочку.
— У тебя такие красивые глаза. Почему ты постоянно их прячешь? — теплые пальцы коснулись подбородка, осторожно его приподняв.
На стол опустилась пузатая бутылка из темного стекла.
— Ты совсем не ешь, — тяжело вздохнул Скиф.
Рука плавно опустилась на гроздь винограда, длинные пальцы ловко подцепили одну, оторвав.
— Попробуешь? Открой ротик.
Они поднесли виноградину, коснувшись мягких губ…
Ксюша послушно проглотила предложенную, красную виноградину. Скиф налил в фужер принесенную жидкость.
— Попробуй, просто божественный напиток.
Ксюша впала в подобие транса, она не видела, что происходит рядом, не слышала никого кроме мужчины, сидящего напротив.
— Что же еще сказал, Вирт? — как бы, между прочим, спросил Скиф.
— Он сказал… Сказал, что я Нимфа, — в голосе опять зазвучали слезы, — что из-за меня погибнет много хороших людей.
Скиф нахмурился, что-то прошептав в адрес целителя. Долил жидкости в высокий фужер, протянув его Ксюше.
— Пей, — он слегка улыбнулся, — Нимфа — это не приговор. Я поговорю с Виртом, и все будет хорошо. А сейчас иди спать. Ложись в кровать и проспи до утра. Иди.
Мужчина подобрался, от былой расслабленности не осталось и следа. Быстро поправил воротник своей серой рубашки, снова взглянув на девушку.
— Стой, — властный голос остановил уже направившуюся на выход Ксюшу, — ну, хоть поцелуй напоследок… раз уж все так…
Она наклонилась, нежно прижавшись к гладко выбритой щеке. Все вокруг казалось каким-то нереальным.
— Иди, — улыбнулся Скиф, поднимаясь следом.
***
Уже стемнело, когда мужчина подошел к одноэтажному зданию. Идеальная выправка выдавала в нем бывшего военного. Он тихо прикрыл за собой входную дверь, не став будить дремавшую за столом женщину, скользнув дальше по коридору.
Последняя палата в правом крыле уже почти год как числилась жилищем местного целителя. Мужчина облокотился о косяк, скрестив руки на груди.
— Дрыхнешь, — громко произнес он.
Парень, лежащий на железной койке, подскочил как по тревоге.
— Скиф? Вы? — с тревогой пробормотал он.
— Почему о девчонке не сообщил? — в голосе слышалось не скрываемое раздражение.
— Я… Я… — растерялся парень
— Головка от патефона!
— У нее дар в зачатке, другие целители уже в курсе… Она завтра же покинет стаб.
— Штирлиц знает?
— Она безобидная… — стушевался целитель.
Скиф тяжело выдохнул, прикрыл на секунду глаза, сжав кулаки.
— Тебе начальство, для того чтобы ему честь отдавать? Как ты посмел действовать в обход собственного руководства?!
— Она… Она Нимфа… — его глаза округлились, от осенившей его догадки, — она меня заставила!
— Ага, жопу с головой перепутать! В Мирном целители уже получили ее пси — паспорт?
— Да… — неуверенно отозвался он.
— А гребаная связь у вас так и не работает. Ахуительно… И куда только Штирлиц смотрит, — он задумчиво замолчал, — завтра на ковер к шефу, пусть он тебе объясняет, кто есть ху.
Скиф, не прощаясь вышел, размышляя смогут ли местные умельцы починить радиосвязь за ночь.
Глава 9
Мотоцикл бодро прыгал по кочкам, рассекая жидкие предрассветные сумерки. Мимо проносились безкрайние поля. Скиф выжимал газ, успокаивая разыгравшееся раздражение.
Холодный ветер, обманчивая тишина — как же он любил это чувство безграничной свободы, полное отрешение от всех проблем… А они были, были всегда. Большой стаб в несколько тысяч человек, просто не мог, ни привлекать к себе внимания. И если потеря пары десятков рейдеров ради добычи зенитки, являлась вполне приемлемой ценой, то участившиеся пропажи групп, практически, на ровном месте и даже целых караванов выглядели скверно. "Кто-то свистит на лево" — пронеслась, давно засевшая в голове мысль. Просвечивать в таком большом стабе всех и каждого было проблематично, очень много людей тут же снимутся с места. А тут еще эти в Рубеже дурака валяют… Совсем распоясались…
Меж темных крон пару раз сверкнул бледноватый отсвет фонарика — в Ирокезе его уже ждали. "Моя школа" — усмехнулся Скиф, снова прибавляя скорость.
За последнее время, затерянное меж вековых сосен поселение значительно разрослось и уже, вполне, могло заявить о себе, а не считаться придатком Рубежа.
Высокий трехметровый забор из толстых брёвен пристально следил за прибывающими, ощетинившись черными провалами бойниц. Мощные, стальные ворота открывались только для четырехколесной техники. Всем остальным приходилось сворачивать в боковой тоннель, из сваренных, арматурных прутьев.
По мере приближения заветной дверцы лицо мужчины теряло черты тяжёлой задумчивости. Складки на лбу разглаживались, плотно сжатые губы сложились в приветливую улыбку, даже тонкая сеточка морщин вокруг глаз добавила добродушия в образ.
Мужчина оставил двухколесного друга на пяточке, предназначенном для стоянки гостевого транспорта. Пятерня прошлась по русым волосам с изрядной проседью, пригладив слегка отросшие пряди.
— Инга, отрада глаз моих, — улыбнулся Скиф, мельком посмотрев на часы. Генри обещал присмотреть за девчонкой до его возвращения, но упускать из рук столь ценный дар было неприятно, — дай поцелую, — он приблизился вплотную, подмигнув стоящим рядом женщинам.