Сахаровский сборник
Шрифт:
24 марта 1981 года
Горький
P.S. Уже после того, как статья была написана, Таня Осипова осуждена на пять лет лагерей и пять лет ссылки, к семи годам лагерей и пяти годам ссылки приговорен Генрих Алтунян и в лагере после четырехмесячной голодовки трагически погиб в возрасте 41 года Юри Кукк.
Андрей Дмитриевич Сахаров.
Горький. Апрель 1981 г.
М. Петренко-Подъяпольская
В ПЕРЕПЛЕТЕ СОБЫТИЙ
Я бежала, почти задыхаясь, по переходам. В голове стучали не мысли, а какие-то наплывы тревоги, растекающиеся по всему телу и сжимающие мышцы. По дороге еще задерживалась у автоматов, пыталась звонить. Курский. Под землей через Садовое. Подумалось: "Может, проехать троллейбусом за Яузу, посмотреть, что у дома?". Но троллейбуса нужно было ждать, и я побежала.
Понимала: с сегодняшнего дня началась новая полоса. До этого дня они Андрея не трогали, сегодня решились. Что это? Уверенность, что им все сойдет с рук? Проверка — как отзовется мир? Снова полное беззаконие сталинских времен? Неужели сегодня это возможно? Во что это выльется — страшно было подумать.
Потом вошел какой-то милиционер и сказал: "Вы свободны". В дверях столкнулась со Славой Бахминым. [1] Оказывается, его тоже задержали. Звоним каждый к себе домой и отправляемся на другую сторону улицы. В подъезде к нам присоединяется Феликс Серебров. [2] У дверей квартиры два милиционера в полной парадной форме (белые ремни, нарукавники) ошеломляют нас сообщением: "Все уехали на аэродром провожать". Ничего больше добиться не можем. То ли им "не положено" что-то другое говорить, то ли они и сами не знают ничего. А может быть, и то, что говорят, — туфта…
1
Бахмин Вячеслав Иванович, математик, член Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях при Московской группе содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР. Арестован в мае 1980 г. и приговорен по ст. 190-1 УК РСФСР к трем годам лагерей общего режима.
2
Серебров Феликс Аркадьевич, член Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР и Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях при ней. Арестован 9 января 1981 г. и приговорен по ст. 70 ч. 1 УК РСФСР к четырем годам лагерей строгого режима и пяти годам ссылки.
Так я запомнила этот черный день. Один из самых уважаемых человечеством людей, лауреат Нобелевской премии Мира, крупнейший русский физик, академик Андрей Сахаров без суда и следствия насильственно этапирован в город Горький, где ему определили местом жительства квартиру, охраняемую милицией и Комитетом государственной безопасности, режим изоляции, переписки и прочее, и прочее.
Все последующие дни мы слушали радио. Мир за пределами нашего государства, казалось, вот-вот взорвется от возмущения. Протестовали правительства, общественные организации и ассоциации, политические и общественные деятели, ученые, писатели, просто люди, знавшие его лично и знавшие о его деятельности.
Протестовали и мы, его соотечественники, но, увы, далеко не все, а лишь те, кто для себя молчание считал формой пособничества властям. Впрочем, наверное, я не права: среди молчащих были и такие, которые страдали от своего молчания, однако не сумели преодолеть великий страх перед репрессивной машиной. Уроки прошлого подкреплялись уроками настоящего, и это парализовало многих. Такими молчальниками оказались почти все ученые, в том числе — академики, все научные и общественные организации, в том числе и Академия наук. Это грустное и позорное обстоятельство обеспечило успех предприятия. Андрей до сих пор в Горьком, режим его содержания постепенно ужесточается, а из тех, кто шел с ним рука об руку в правозащитном движении, мало кто остался на свободе. За месяцы до его ссылки арестованы Татьяна Великанова, [3] Виктор Некипелов, [4] вскоре после ссылки — Мальва Ланда, [5] Александр Лавут, [6] Леонард Терновский, [7] Вячеслав Бахмин, Феликс Серебров, Татьяна Осипова [8] и многие другие. Волна репрессий прокатилась по всей стране. В лагерях свирепствует произвол. "Теперь все, теперь нет вашего защитника", — объясняют начальники подследственным и заключенным.
3
Великанова Татьяна Михайловна, математик, член Инициативной группы защиты прав человека в СССР, арестована в ноябре 1979 г., приговорена по ст. 70 УК РСФСР к пяти годам лагерей строгого режима и четырем годам ссылки.
4
Некипелов Виктор Александрович, врач, поэт, публицист, член Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР, арестован 7 декабря 1979 г., приговорен к семи годам лагерей строгого режима и пяти годам ссылки, до этого отсидел по ст. 190-1 два года в лагере общего режима.
5
Ланда Мальва Ноевна, геолог, член Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР, арестована 7 марта 1980 г., приговорена к пяти годам ссылки, до этого в 1977 г. высылалась на два года под предлогом "пожара в квартире".
6
Лавут Александр Павлович, математик, член Инициативной группы защиты прав человека в СССР, арестован в апреле 1980 г., приговорен по ст. 190-1 к трем годам лагерей общего режима.
7
Терновский Леонард Борисович, врач-рентгенолог, член Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР и Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях при ней, арестован в апреле 1980 г., приговорен по ст. 190-1 к трем годам лагерей общего режима.
8
Осипова Татьяна Семеновна, филолог, член Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР, арестована в мае 1980 г., приговорена к пяти годам лагерей строгого режима и пяти годам ссылки.
Сегодняшний день в истории нашей страны выглядит страшным и безысходным. Одна надежда, что это лишь сегодняшний день — никто не знает, что будет завтра.
Впервые об Андрее Сахарове мы с мужем, Григорием Подъяпольским, узнали после появления в самиздате его статьи "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе". Впечатление было очень глубоким. Поражала широкая позиция автора, столь несвойственная ни официальной, ни даже самиздатской литературе нашего отечества. Как всегда, мир оказался тесен. Нашлись общие знакомые и связи, которые тянулись из прошлых времен. Как бы сами собой выяснились сведения о нем: один из создателей водородной бомбы, однако сам против ядерных испытаний, выступает очень активно против загрязнения среды обитания. Андрей Сахаров происходил из того же круга московской интеллигенции, к которому принадлежали предки Гриши Подъяпольского и сейчас принадлежат наши семьи.
А встретились мы впервые у Валерия Чалидзе. Очень скоро и Андрей, и его жена Елена Боннэр, и ее мать Руфь Григорьевна, и дети стали неотъемлемой частью нашей жизни. Была радость узнавания, было много общих переживаний и сопереживаний.
После эпохи сталинского запрета на мысль и недолгой "оттепели" многие неравнодушные, активные люди стремились искать пути развития отечества, старались довести до широких масс горький опыт прошлого. Они надеялись, что деятельность их поможет нашей стране перейти от деспотии к демократии, а следовательно — к процветанию. В 1970 году В. Чалидзе, А. Сахаров и А. Твердохлебов образовали Комитет прав человека, позже в него вошли И. Шафаревич и Г. Подъяпольский. На "Чкалова" [9] не переводились "ходоки" из разных концов страны. Всем казалось, что если Сахаров — трижды Герой Труда, лауреат государственных премий — заступится, то справедливость восторжествует. И он писал, просил, протестовал, и сначала это бывало действенно, а потом — нет. Однако тяга к справедливому началу в народе так велика, что "поток ходоков" не иссяк и после того, как его выслали в Горький.
9
То есть на улице Чкалова, в квартире Е.Г. Боннэр, в которой жил А.Д. Сахаров.
Особое значение для нашего времени, да и для будущих времен имеют выступления Андрея по принципиальным вопросам мира, прогресса и прав человека. В какие бы трудные обстоятельства ни ставили его власти и жизнь сама по себе, голос его всегда звучит свободно, раздумчиво, ясно. Многое из того, что мне дано в ощущении, в эмоциях, приобретает в его формулировках смысл истинных проблем, без разрешения которых мир не может обойтись.
Я не мастер писать высокие слова, мое восхищение перед личностью Андрея почти беспредельно, а в буднях жизни я просто люблю его, как и всю семью Сахаровых-Боннэр, и мне хочется вспоминать, ибо что нам остается от прошлого, кроме воспоминаний и… опыта?
Ясное осеннее утро в октябре 1973 года. Воскресенье. Мы втроем — Гриша, Таня Ходорович и я — идем на улицу Чкалова, 48б. Они — что-то обсуждать и решать, я — вместе с ними. В этот же день Гриша уезжал в командировку. О том, что мы придем, договорились заранее. Нас должны ждать. Звоним в дверь. Голоса в глубине квартиры, какой-то шум, перебранка… Прислушиваемся. Холодком мысль: "Неужели обыск?" Гриша и Таня остаются у двери, я бегу звонить из автомата у подъезда. Возвращаюсь с сообщением — длинные гудки, к телефону не подходят. Их новости не обильны. Шум в квартире смолк. Вроде на восьмом этаже, в квартире над нашей, праздник, слышны голоса. Может, там была перебранка? И все-таки нет. Очень уж четко были слышны голоса за дверью. Решаем, что я опять пойду к телефону — сообщить детям в Новогиреево и еще кому-нибудь по своему усмотрению, а они будут продолжать звонить в дверь.
Удивляюсь тому, что никаких "топтунов" у дома не околачивается, да и, когда мы шли, вроде не было. Это необычно. Автомат у дома уже не работает. Это обычно. Пришлось бежать за Яузу, только там нашла исправный. Дозвонилась по нескольким телефонам, а саму трясет: что-то там… Бегу назад. Около Яузы встречаю Гришу и Таню. Они встревожены тем, что я так долго отсутствовала. За дверьми все так же — никаких признаков жизни. Поворачиваем к дому и видим, как к подъезду подходят такси и высаживаются знакомые. Мои звонки сработали. Спешим наверх. Дверь опять закрыта. Куда же девались приехавшие? Звоним. Нам открывают. В квартире полно народу. Андрей Твердохлебов возится с телефоном, у которого обрезан шнур. Узнаем все — и столбенеем.