Сакральный футбол
Шрифт:
Крайние нападающие должны быть примерно одного типа. Обладать мощнейшими физическими данными для рывков. Но не выше среднего роста, не более 177… Обладать талантом. Невероятным! И так далее. В том же духе! Все надо делать не по шаблону! Все – не так, как все. Только тогда может быть успех.
Собственные слова всплывали в его памяти, будто записанные на диктофон.
– Понимаете, русским людям для действия нужна идея. Причем особого уровня – высокая, большая. Это такой религиозный –
– Христианство? – несколько разочарованно спросил Падин.
– Да нет, ну что вы. Эта система уже давно не работает. Нужно копать глубже. Нужно копать к корням. Ребятам надо будет поэтапно рассказывать, что за народ славяне, откуда появились, какой была их цивилизация. Что у нас за предки были, какая корневая система, какие верования были на Руси. Связать их надо с корневой системой, чтобы произошло формирование модуса ответственности. Тут нужна последовательная работа, соединяющая эгрегор команды с корневой основой нации. Это сложно… Но это возможно.
– Да я не очень понимаю, как это сработает…
– Сергей Валерьевич! Вот это как раз самое важное. Самое важное! Без этого нам просто не очень говорить. Я просто не возьмусь, потому что тогда результата не добиться.
Падин аж присел.
– Так… А вот тут я… Тут я чего-то недопонимаю. Мне нужна от вас дополнительная информация.
– Есть еще и другие стороны вопроса, Сергей Валерьевич. Есть еще и магический уровень! Это очень, очень все сложно; но я могу решить и эти проблемы!
Глаза Падина загорались все более. Он выбросил вперед руку, останавливая Андрея.
– Какой магический?.. Что вы имеете в виду?
Андрей вздохнул.
– Мировой чемпионат – это метафора войны. Причина его значимости в этом. Это, по сути, апология войны. Таким образом, через футбол, народы созерцают сами себя, ощупывают свою значимость. Народы, будто отдельные люди. Так они определяют свою магическую тяжесть…
– Я не понимаю… Но не важно. Важно, что вы это понимаете… – возбужденно заговорил Падин. – Я все решил… Я все решил. Успокойтесь.
Падин заволновался, как мальчик, вскочил и забегал по кабинету.
– Вопрос решен! Мы будем работать. Я даю вам карт-бланш! Готов тут же выделить деньги. Когда вы сможете представить план действий? И смету…
Андрей сидел, а он носился. Буквально носился по кабинету – туда-сюда, туда-сюда. Удивительно! Такой оказался экспансивный. Вон как стал раскрываться великий олигарх!
– Давайте, давайте. Давайте! Начинайте!
Он почти кричал.
– Я верю в тебя! Андрей, ты сможешь! Ты должен!
Падин вдруг перешел «на ты». Так была им выражена новая степень доверия.
Андрей помнил, как в нем возникло сладостное предвкушение. Неужели? Неужели закончилась эта бедность?
Он видел, как Падин многообещающе подошел к сейфу. Закрыв спиной кодовый замок, набрал код. Как подошел к Андрею с конвертом и толстой пачкой долларов.
– Вы хотите дать мне денег?
– А тебе что, они не нужны? Мне сказали, что ты на развалюхе какой-то ездишь. Купи нормальную машину. Погаси свои кредиты. И больше не влезай в это болото.
– Вы все обо мне знаете, – засмеялся Андрей.
– А ты
Он положил деньги в конверт, который сразу же распух, и отдал Андрею. Андрей, чуть помедлив, взял деньги и положил в сумку.
– Спасибо! Спасибо вам!.. Я очень, очень рад, что мы понимаем друг друга… Давайте сыграем в эту игру.
– Да! Давай! Мы сыграем! Мы русские люди! Двум смертям не бывать, одной не миновать – так, кажется? Жуть, как ты меня раззадорил!
Последний фрагмент, который всплывал в памяти Андрея, который как бы выкадровывался из всей этой длинной мизансцены, была секретарша, точнее ее взгляд. Она его просто пронзила им. Она не знала, кто он и зачем он нужен Падину, но по лицу шефа считала, что состоялась какая-то очень важная договоренность…
Дома Андрей долго сидел на кухне, пил чай, курил, сбрасывал напряжение. Он прокручивал состоявшийся разговор с Падиным, фрагмент за фрагментом; он прокручивал также свое старое «кино», как он начинал футбольный проект тогда, в лагере. Он вспоминал, как по команде Болта на изрытое рытвинами, клочковатое поле вышли двенадцать угрюмых, разновозрастных, озлобленных мужиков. Они все были худые, ослабленные постоянным курением, алкоголем, а двое крепко сидели на игле. Когда он высыпал из рваного пакета два стареньких футбольных мяча, они стали ржать, и незлобно, но тупо материться. Они почти забыли, как когда-то гоняли мяч во дворе. Они пришли просто ради любопытства – чтобы понаблюдать, как облажается Французик – так они прозвали Андрея за его утонченный, почти субтильный облик, правильную и почти безматерную речь; за движение мысли, которые они улавливали в его нетипичных для лагерного планктона глазах…
Что он мог им сказать тогда? Каким образом можно было их заставить тренироваться? Это казалось невозможным.
Для начала он им сказал такие слова:
– А что мы, собственно, потеряем, если погоняем мяч? Подвигаемся на воздухе… Что, все в бараке сидеть?
Они организовали на поле два квадрата и стали перепасовываться. О какой технике можно было говорить в приложении к ним? Мяч вообще ни у кого в ногах не держался. Но через некоторое время он все же втянул их в казавшееся им совершенно дурацким занятие: кто больше начеканит правой ногой. Ни у кого не получалось больше трех-четырех подскоков. Мяч слетал с ног, улетал за рамку поля. Но, когда Андрей, вспоминая прежде наработанные навыки, набил правой сначала пятнадцать, потом двадцать пять, а потом сразу пятьдесят шесть правой и тридцать левой, зэки замолчали и насторожились; можно сказать, они заинтересовались.
– Дай-ка мне, – попросил тогда тот, что был авторитетом и кто должен был быть капитаном согласно угрюмой зэковской иерархии. И Болт оказался единственным, кто смог через пару дней набить правой десять.
Вот с этого все и началось. Они стали приходить на тренировки, но не играть, а именно чеканить. Как люди азартные, они стали делать ставки на лучший результат – сигарету, стакан водки или даже просто на щелобан. Им стало интересно.
Андрей же знал, что чеканка – это основа техники. Если они дойдут до нескольких десятков подскоков каждой ногой, мяч уже будет держаться у них в ногах и можно будет что-то строить.