Сакральный футбол

Кибкало Александр

– Я знаю, что они другие, – отвечал андроид. – Я точно не знаю, что у них. Но я хотел бы рассмотреть.

– Что вы хотели бы рассмотреть? – магистр с интересом подался вперед, вглядываясь в лицо Стоппарда.

– Вблизи хотел… У них что-то есть не такое. Мне хочется…

– А что у них есть?

– Не знаю. Тут выпирает…

Он показал на свою грудь.

– Еще что-то есть.

– Женщины существуют, – заговорил Хайслер. – Но вы тогда видели куклу… Женщин существует немного. Они нужны для

размножения людей особым образом. Мы покажем вам скоро несколько экземпляров. Но учтите: это очень хрупкие существа. При даже слабом физическом воздействии они тут же умирают.

– Умирают? Это значит – перестают двигаться? Как мухи?

– Правильно. Перестают двигаться, думать и говорить.

– Такие неинтересные…

– Именно! Именно! Совершенно неинтересные!

Магистр молчал. Он не знал, о чем их спросить. Шел странный разговор. Он вдруг почувствовал на себе неотрывный взгляд одного из андроидов. Выше среднего роста, черноволосый, с тонкими чертами лица, он смотрел на него прямым взглядом, едва заметно улыбаясь. Магистру все более становилось как-то не по себе, но он продолжал расспросы.

– Вам нравится играть в футбол? Вы получаете удовольствие?

– Мне нравится работать. Мне нравится, когда мы вместе… идем побеждать, – заговорил еще один, плотный, с круглым лицом и приплюснутым носом.

– Вам нравится побеждать?

– Мы можем только побеждать, – ответил приплюснутый. – Только!

– А проиграть вы можете?

Молчание.

– Как это проиграть? Кому проиграть? – переспросил приплюснутый.

– Но вы же играли недавно. Вы проигрывали. Тем, в красных майках.

Андроиды заулыбались.

– Это были наши, – включился невысокий, плотный, с длинными, увязанными в косичку волосами. – Там было трое наших. Вот они, здесь… Мы проигрывали нашим. Те, другие, мягкие, не наши. Мы не можем им проиграть.

– Мы не можем… Они мягкие, – подтвердил другой, рослый, немного худощавый Воупс.

– Вам говорили, что мягких не надо ломать? – спросил магистр. – Делать калеками?

– Нам говорили, что можно ломать.

– Никто вам такого не говорил! – резко бросил Хайслер. – Это неправда!

– Вы неправильно поняли, парни… Сильно не надо ломать, – мягко сказал магистр. – Прошу вас! Надо просто обыгрывать. Забивать больше голов, и все. А ломать их не нужно.

– Мне не нравится тот мягкий, в черном, который свистит, – продолжил скуластый парень с глазами-щелочками, пронзительными, как электронные лучи, Лингварт. – Я хотел его сломать. Он мешал нам играть…

Магистр несколько растерялся.

– А вам не говорили, кто он? Зачем он на поле? Это судья!

– Я знаю зачем. Мы знаем. Есть правила. Тот, в черном, следит за правилами. Но он плохо видит. Он свистит не тогда… Он не понимает.

– Да! Если

он не будет понимать, я его сломаю, – заметил Стоппард.

– Вас удалят с поля, – сказал магистр строго. – Вы не сможете играть. Нельзя ломать! Надо просто играть. Пусть он ошибается. Он не робот! Он не может не ошибаться!

– Как это робот? – удивился Стоппард. – Что такое робот?

Магистр понял, что допустил ошибку.

– Робот – это фамилия, – исправился он. – Конкретно этот судья, Джек Робот, может ошибаться. Его потом накажут. Он будет плохо питаться. Его будут плохо кормить.

– Его надо будет убить, – тихо сказал высокий андроид с длинным злым лицом.

– А как бы ты его убил, Дюггард? – спросил магистр.

Андроид сделал жест руками, будто бы сломал палку. Магистр почувствовал силу и жесткость в его движениях. Сила чувствовалась страшная.

– Скажите, а вот вы, мягкие, – вдруг спросил круглый крепыш. – Почему вы нами командуете? Я видел: там, за водой, есть еще что-то… Что там дальше?

– За водой – вода. В воде рыбы, – увел разговор от опасной темы Балнемур.

– Мы любим есть рыбы. Мы видели рыбы. За стеклом, – согласился Воупс.

В разговор снова вступил Лингварт:

– Ночью над головой точки. Они колются. Сотрите их!

– Зачем их стирать? Они вам разве мешают? – с удивлением спросил магистр.

– Они колются.

– Как это колются?

– Глаза! Они колют глаза… И поймать их нельзя.

– Они далеко! Сотрите их!

– Если их стереть, будет просто темно, – заметил Хайслер.

– А там есть круглое! Лампа есть! Лампу оставьте!

– Лампа не всегда круглая. Она сжимается. Мы как раз хотели стереть лампу, – сказал магистр, которому вдруг захотелось поиграть в эту дурацкую игру. – Она ведь не всегда круглая…

Андроиды вдруг вскочили. Охрана моментально вскочила тоже, холодно заблестели пистолеты.

– Не надо стирать лампу!!! Мы любим смотреть! Не надо! – грозно заорали сразу несколько андроидов.

– Сидеть! – закричал администратор центра. – Лампу не будем стирать! Лампа останется! Успокойтесь!

– Мы не будем стирать лампу! – подтвердил магистр. – Это была шутка! Ни в коем случае! Мы учтем все ваши пожелания.

Андроиды понемногу успокоились и стали снова рассаживаться, грозно поглядывая на магистра. Только чернявый не вскакивал и не кричал, а лишь глядел на магистра и улыбался.

– У вас есть еще вопросы, магистр? – спросил главный менеджер Центра.

Магистра слегка трясло. Это было трудно объяснить, но ему было не по себе. Он был им безразличен. Он был для них просто «мягкий»; а все «мягкие» были для них существами более низкого сорта, почти мусором. Власть над ними имели программы. Но, возможно, и что-то еще…