Саламандастрон
Шрифт:
Крысоглаз пытался что-то сказать, но черствый хлеб забил рот, и хорек издавал только неясные звуки.
— Понимаю, дружище, — с сочувствием кивнул Фераго. — Тебе хочется еще. Форгрин, дай еще хлеба. Бедный хорек не наелся.
Форгрин окаменел при виде бессмысленной жестокости Фераго, но послушался. Тут прибежал Мокронос, ласка:
— Хозяин, Гнилоух говорит, что тебе стоит подойти к нему. Он заметил нечто интересное.
Фераго быстрым шагом направился к дозорному посту и проворно вскарабкался наверх. Гнилоух чуть подвинулся, освобождая место, и указал лапой:
— Вон там, хозяин. Клитч с Гоффой, а с ними еще двое.
— Ага, вижу. Хорошая работа, Гнилоух.
— Смотри еще, хозяин. Видишь, позади них крадется заяц.
— Интересно, барсук уже знает, что мы здесь, или этот заяц оказался тут сам по себе? Скоро мы это выясним.
Чтобы хорошенько рассмотреть горные кряжи, представшие перед ним, Пиккль прикрыл от солнца глаза лапой:
— Далеко же мы зашли, я совершенно разбит!
— Ты просто слишком много ел накануне, — укоризненно покачал головой Клитч. — Не так уж и далеко. Почему бы тебе и Маре не отдохнуть немного с Гоффой, пока я схожу и обследую эти края.
Пиккль с радостью бросился на землю:
— Предложение замечательное, дружище! Ты проведи покуда разведку, а мы тут покемарим.
Мара не стала спорить, она была рада отдыху. Гоффа молча кивнул Клитчу и тоже уселся, держась на некотором расстоянии от Мары и Пиккля. Барсучиха привалилась спиной к камню и закрыла глаза.
Внезапно чей-то голос поблизости настойчиво зашептал:
— Не поворачивайся, оставайся, как сидишь. Тебе с Пикклем надо убираться отсюда побыстрее. Вас заманили в ловушку!
Испуганная Мара распахнула глаза и резко обернулась:
— Сержант Сапвуд, что ты здесь делаешь? Гоффа подпрыгнул и резко приблизился, держа копье наготове:
— Кто здесь? С кем это ты разговариваешь?
Сержант Сапвуд выскочил из своего укрытия, готовый к действию. С резким криком хорек выставил копье вперед. Сапвуд сделал выпад и отбил копье своими длинными задними лапами. Гоффа попытался было схватить его, но был встречен серией ударов чемпиона Саламандастрона по боксу. Последовал стремительный натиск, по два удара пришлись на каждую сторону головы Гоффы, затем мощный прямой удар в подбородок. Гоффа упал на землю.
Пиккль выскочил вперед, недоумение и тревога были написаны на его морде.
— Я что говорю, сержант, старина…
— Ты что, не видишь, тупица? — С этими словами сержант Сапвуд схватил Пиккля за ухо. — Не видишь, что скоро целая армия врагов будет здесь. Вы в ловушке. Бегите, спасайтесь!
Орущая орда под предводительством Фераго появилась на вершине холма. Сапвуд бросил испытующий взгляд на Мару, затем выхватил из-за камня свой дротик и сунул его ей в лапы.
— Слишком поздно, но все-таки бегите. У вас есть шанс, а я попытаюсь увести их в сторону!
9
Празднование Дня Названия в аббатстве Рэдволл было в полном разгаре. Началось оно рано утром с того, что малыши промаршировали вокруг сада, где были встречены Тругом. Поскольку барсучихи теперь в аббатстве не было, Труг загримировался под нее, раскрасив себе морду черными и белыми полосками и накинув на плечи старую портьеру. В лапы он взял черпак и, держа его так, будто это была боевая дубинка, выкрикнул традиционное приветствие:
— Что вы затеяли тут за игру?Что надо вам тут, на пиру, на пиру?Две мышки, Турзель и Фиалка, выступили вперед. Пританцовывая вокруг Труга, они напевали:
— О Полосатая, выслушай нас!Дай детям послушным покушать сейчас!Труг замахал на них черпаком:
— Кушать сейчас не могу я вам дать —Надобно всем Дня Названия ждать!По традиции обращаться к аббатисе за разрешением начать пир выпадало на долю самого маленького. В этот раз таким оказался Думбл. Его голову обвивал цветочный венок, в лапе он держал ивовый прутик. В таком наряде мышонок выступил вперед и начал было свою речь, но неожиданно сбился раз, другой, затем наконец собрался с духом и, вызвав аплодисменты и смех со всех сторон, выпалил все слова правильно:
— Матушка, ты Полосатой скорейСкажи: «День Названья уже у дверей!»Аббатиса Долина выступила вперед. По случаю праздника она была одета в свой самый лучший наряд и громко объявила, вызвав всеобщую радость:
— Хватит тебя, Полосатая, слушать!Дети со мною — им хочется кушать!Труг отступил, и все кинулись занимать места за столами. Самким взял Труга за лапу и повел его вместе со всеми:
— Труг, ты мне приснился прошлой ночью.
— Хо-хо-хо, догадываюсь, малыш!
— Труг, а почему тебя все называют Полосатой?
— Это только в День Названия, когда я наряжаюсь барсучихой. В прежние дни барсучиху в аббатстве часто называли защитницей, нашему аббатству Рэдволл она была как родная мать. А почему ты спрашиваешь?
Волнение наступающего пиршества захватило Самкима, и он, выпустив лапу Труга и не ответив, побежал к своему месту за столом, между Арулой и двумя ласками. Все принялись угощаться.
Битоглаз, чье лицо было перемазано взбитыми сливками и клубникой, пытался разом есть и засахаренные каштаны, и вафли с мятным кремом, запихивая их в рот одновременно. Тура опускал горячую овощную запеканку в сваренные на меду сливы и ел их, с удовольствием запивая напитком из одуванчиков и лопухов.
— Пфф, чудила! Вот, я понимаю, это жизнь! Старое доброе аббатство Рэдволл, вот что я хочу сказать!
— Тут ты прав, чудила. Это стоит всех купаний, и сальных сковородок, и ванн тоже!
Сестра Труга Труган бросила брату вызов: кто съест больше переперченного супа из рачков. Труг, не задумываясь, положил в свою миску полную пригоршню перца и, наклонившись над ней, принялся есть. Труган немедленно бросила себе две пригоршни перцу, и, когда начала есть, из глаз ее потекли слезы. Чтобы не остаться в хвосте, Труг добавил еще перца, в то время как Труган добавила еще полный пакетик перца в свою миску. Из их мгновенно покрасневших глаз уже градом текли слезы, но оба продолжали хлебать, пока аббатиса не воскликнула: