Сальмонельщики с планеты Порно
Шрифт:
— А тебя от этого корчит! — Она злобно уставилась на меня. — Вот ты и тащишь меня с собой! Хочешь, чтобы я там по полной получила! — Она топнула ногой. — Никуда я не поеду! Чтобы спятить в этой дыре, где и поговорить не с кем? Ты для меня не компания. Инвалид! Не поеду, понял? Можешь катиться на все четыре стороны. Глядишь, у тебя там опять эти чёртовы спазмы начнутся. И поделом! Можешь вариться в собственном соку сколько хочешь!
— Ч-т-то… ч-т-т… ч-т-т…
Я хотел выкрикнуть что-то в ответ, но вдруг у меня перехватило дыхание. Глаза выкатились, я судорожно хватал ртом воздух. Сердце пронзила резкая боль. Я сморщился и, схватившись за грудь, скорчился на полу. Сердце колотилось так, что готово было выскочить. Я обессиленно застонал, всё тело тут же покрылось холодным потом.
— Вот, пожалуйста! Опять началось! — Жена стояла надо мной с кривой усмешкой на лице. — Интересная вещь! С тобой всегда такое случается, когда больше нечего сказать. Удобная болезнь!
Хрипя и присвистывая, я протянул к ней руку.
— Т-т-аблетки, д-дай м-мои — т-т-аблетки.
— Сам возьмёшь, — проговорила она и стала убирать оставшуюся после обеда посуду.
Я перекатился на бок на ковре.
— В п-п-иджаке, в кармане. Д-д-остань.
Сын поднялся с пола и посмотрел на меня сверху вниз:
— Папа заболел!
— Оставь его. Ему надо, чтобы на него обратили внимание. — Нарочито громко топая, жена удалилась на кухню.
Напуганный раздирающей грудь болью, думая, как бы не умереть, я, хрипя, подполз к вешалке.
— Мило, мило! Просто замечательно! — Жена со вздохом появилась из кухни, достала из моего пиджака коробочку с таблетками и бросила на пол прямо перед моим носом, — Вот это спектакль! Я почти поверила.
— Выходит, мне восемь месяцев надо лекарство принимать? — сказал я доктору Кавасите.
На следующий день с утра я взял отгул и отправился в его клинику.
— Ну да, — Лицо доктора скривилось. — Я могу вам дать, но…
— Вы должны! — сказал я умоляюще. — На него единственная надежда. На отрезанном от земли острове, без врача!
— Но вы же сразу всё выпьете, — Кавасита энергично почесал голову, — Проблема в том, что вы ничего не делаете, чтобы устранить причину вашего заболевания. Только пьёте лекарства. Это очень нехорошо.
— Нет, это не так. Я стараюсь. Бросил курить, больше не пью кофе. Как вы советовали. По возможности избегаю больших нагрузок, срочной и ответственной работы, — отвечал я, кивая в знак согласия со словами доктора. — И с женой перестал спать, конечно.
— Что? — Он поднял голову и посмотрел на меня, — Совсем?!
— Да, совсем. Это же большая нагрузка, не так ли?
— Я уже много раз вам говорил: у вашей болезни нет очевидных симптомов, — протяжно вздохнул доктор. — Не стоит слишком зацикливаться на вашем состоянии. Самое страшное для вас — семейный разлад. Перестанете спать с женой — вот вам пожалуйста, ещё один повод для конфликта.
— Доктор! Но вы же не хотите сказать, что я всё это придумал?
— Я этого не говорю. Вы несомненно больны. Однако вам надо избегать излишних волнений. В противном случае ваше состояние будет ухудшаться. От этого вы станете переживать ещё сильнее. Получается замкнутый круг. Не хочу вас пугать, но если так дело пойдёт, даже полный покой и переезд, смена климата не очень помогут. Надо расслабиться, избегать волнений. Вот лучшее лечение.
— Но это жена меня заводит. Что я могу сделать?
— Жену тоже везёте на этот остров?
— Разумеется.
— Командировка даёт вам замечательный шанс на выздоровление, — Доктор сделал недовольную гримасу и продолжал: — А вы не можете поехать один?
— Шутите? Как я могу её оставить. Она такая неуравновешенная, легкомысленная. От неё чего угодно можно ожидать.
— Должен вам сказать, что недоверие между супругами, подозрения в неверности тоже могут отрицательно сказаться на вашем состоянии.
— Хотите сказать, я ревнив? — Я чуть не сорвался на крик. Ведь доктор угодил в самое больное место, — А что я могу поделать, если она действительно ветреная.
— Ну хорошо, хорошо! — торопливо принялся успокаивать меня доктор, — Нельзя так волноваться. Ни в коем случае.
— Вы дадите лекарство?
— А вы обещаете не злоупотреблять? Тогда я дам на восемь месяцев. Но больше не просите, не говорите, что кончилось. Больше я вам не дам. Уразумели?
— Уразумел.
— Серпентина алкалоид, — бросил он медсестре и опять повернулся ко мне. — Не принимайте больше, чем положено. Кровяное давление у вас низкое, увеличение дозы может быть опасно для жизни.
— Я всё понял.
«Да он меня просто пугает, — подумал я, — Мне бы только получить таблетки, а там уж как-нибудь разберёмся, что с ними делать».
В компании «Разработка химических ресурсов моря», где я работал, было правило: если кого-то посылали в пункт наблюдения на побережье или какой-то остров, на сборы полагалось семь дней. Но это касалось холостых сотрудников. Мне, как семейному, в порядке исключения выделили две недели. Когда они кончились, мы — я, жена и сын — сели после обеда на маленький паром, который раз в день ходил с мыса Итидзэн на Гранатовый остров.