Сальмонельщики с планеты Порно
Шрифт:
— Ты как ребёнок, честное слово. Какая оплата? Плевать им на неё.
— От тебя ничего хорошего не услышишь.
Жене почему-то стало весело.
Тут мне дали Симидзугаву.
— Алло! Говорит Суда с Гранатового острова. Скажите, вы ещё не получили багаж на моё имя?
Голос на том конце был хриплый и резкий, будто я разговаривал с рыбаком:
— Погодите, посмотрю.
Через пять минут в трубке послышался тот же голос:
— Ничего нет. — В провинции сотрудники «Дайцу» всё-таки более
— Мы из Токио отправляли. Там говорят, он уже к вам должен поступить.
— Если не поступил — значит, не поступил. Мы как только что-то получаем, тут же доставляем адресату. Иначе у нас всё было бы завалено посылками. Как только — так сразу. У нас такой порядок. Мы ничего не задерживаем.
— Понимаю.
В трубке что-то лязгнуло, и хрипун отключился. Похоже, чемодан действительно до них не дошёл.
Я попросил, чтобы меня в третий раз соединили с отделением «Дайцу» в Сибуя, и стал ждать. Тут из задней комнаты появилась жена, облачённая в купальник.
— Что это ты так вырядилась? Не по возрасту, — спросил я, — К чему бикини? Купаться собралась? Одна?
— Не-е… Студенты, которые сегодня приехали, поставили на берегу палатки. Меня пригласили. Схожу посмотрю.
— Ну уж нет! — закричал я. — Муж между жизнью и смертью болтается, а ты вздумала перед молодыми парнями полуголая расхаживать?!
— Ого! Ревнуешь!
— Это не ревность! Просто для моего состояния самое страшное — когда между мужем и женой нет доверия. Подозрения в неверности и всё такое. Ты никуда не пойдёшь!
— Точно, ревнуешь! — засмеялась жена. — Притащил меня на этот чёртов остров, да ещё хочешь мной командовать! Ишь разбежался!
— Тогда и ребёнка с собой захвати.
— Ни за что! Мне он ни к чему. — И она ушла.
Я буквально дрожал от ярости, когда прозвенел звонок.
На линии был Мураи, я сразу напустился на него:
— В Симидзугаве сказали, что чемодан к ним не поступал. Что у вас, в конце концов, творится?
— Хм-м! Да… проблема… — протянул Мураи, хотя было понятно, что никаких проблем для себя в этом деле он не видит. — Конечно, надо бы разобраться, как отправили ваш чемодан — грузовым вагоном или автотранспортом. По железной дороге он должен прийти в Ябуки, а если на грузовике, то в Итагаки. Именно так. Почему бы вам не позвонить в наше отделение в Итагаки и не справиться у них? Если там нет, значит, чемодан отправили по железке, в отделение Ябуки. Номер в Итагаки…
— А почему вы не можете всё это узнать? — воскликнул я. — Должна же у вас быть какая-то ответственность!
— Ну что вы кричите? Ха-ха-ха!
— Что здесь смешного! Если вы не разберётесь с этим делом, я обращусь в полицию. Пусть объявят розыск!
— Конечно, конечно. Но чемодан, скорее всего, просто застрял где-то по дороге.
— Вот я и прошу вас выяснить где.
— Алло! — вмешиваясь в разговор, вдруг по-старушечьи засипела жена деревенского старосты: — Вы ещё долго будете говорить? Другие люди тоже хотят позвонить.
— Погодите вы! Я же разговариваю! — закричал я.
— Не могли бы вы закончить поскорее?
Мураи разбирал смех.
— Прекратите это! Прекратите! — орал я во всё горло, — Я разговариваю! Разговариваю! Разго-го-го… — Вдруг у меня перехватило дыхание, я схватился за грудь.
— Что случилось? — занервничала старушка. — Алло? Что с вами?
Я бросил трубку и стал лихорадочно искать коробочку с лекарством. Я совсем не мог дышать. Глаза выкатились из орбит, меня скрутило и выгнуло назад. Раскрыв трясущимися руками коробочку, я, не запивая, проглотил последние три таблетки.
Вечером я плачущим голосом пожаловался жене:
— Лекарство кончилось. Что теперь делать? Я пригрозил «Дайцу», что попрошу полицию заняться расследованием, но им, по-моему, всё равно.
— Вот именно. Плевать они хотели, — усмехнулась она, — Вся компания прогнила насквозь, сверху донизу.
— Да… — Мне вспомнился случай, происшедший несколько лет назад.
В ту ночь жена опять меня домогалась. Возбудилась даже сильнее, чем обычно. Верно, флирт со студентами так на неё подействовал.
— Нет, нет и нет! — кричал я, — Теперь я вообще без лекарства остался. А вдруг приступ? Это же верная смерть!
— Ну смотри! — истерически завопила жена. — Завтра же я тебе изменю с каким-нибудь пареньком. Из тех, что приехали. Вот молодцы хоть куда!
— Зачем ты это говоришь? Пытку мне устраиваешь?! — взмолился я фальцетом, — Не говори так. Пожалуйста! Знаешь же, что для сердечников сексуальная активность — смерть. Хочешь убить меня?!
— Не хочешь — не надо!
— Но ты же уйдёшь и сделаешь это с другим!
— Ха! Какой же ты мужик?!
— Хорошо! Если ты так говоришь, я согласен. — Я протянул к ней руку.
Жена оттолкнула её.
— Ты мне ничего не должен. Можешь не переживать.
— Я не переживаю. Ты не думай, я действительно тебя хочу. Честное слово.
«Эх, была не была!» И я заставил себя обнять её.
Всё получилось как-то слишком быстро. Из-за большого перерыва, наверное.
— Что? И всё? — разочарованно спросила жена, — Ты нарочно так быстро кончил. Сердце бережёшь? Нет, я так больше не могу. Завтра я точно тебе изменю. С пятерыми сразу. Тогда узнаешь!
— Не надо! Пожалуйста!
Я натянул на голову простыню и в полном отчаянии разрыдался. От повышенной нагрузки и её слов сердце снова пустилось в галоп. Я даже не мог закричать на жену, как обычно.
— Кажется, я умираю, — простонал я, — Правда, умираю. Точно.