Сальватор
Шрифт:
– Честное слово, это как нельзя кстати… Я так хотел пить.
– И я – тоже, – подтвердил Туссен, повторяя движение приятеля.
– Еще по одной, Туссен!
– Еще по одной, Жан!
И они, не произнеся никакого тоста, залпом осушили свои стаканы.
Эта быстрота поглощения спиртного навела господина де Вальженеза на мысль.
И он стал ждать удобного случая для того, чтобы воплотить эту мысль в жизнь. Случай этот представился весьма скоро.
Жан Торо повернулся к пленнику и, решив, что лицо того стало чуть менее замкнутым, сказал, отходчивый, как все сильные люди:
– Зря вы серчаете. Я снова и в последний раз предлагаю вам, дворянчик, оказать мне честь выпить стакан вина. Не соизволите ли снизойти?
– Вы так любезно предлагаете, мсье, – ответил граф, – что мне стыдно за то, что я отказался в первый раз.
– Ничего: еще все можно исправить. Пока еще в бутылке есть вино, а в шкафу таких бутылок несколько, мы можем все исправить.
– В таком случае, – сказал граф, – я согласен выпить!
– И слава богу, хозяин! – сказал Жан Торо с облегчением, наполняя стакан графа до краев.
Затем, обращаясь к своему приятелю, произнес:
– Давай другую бутылку, Туссен!
Угольщик пошел к шкафу и принес вторую бутылку.
Жан Торо взял ее в руки. Опасаясь, что прольет вино, он наполнил сначала оба пустых стакана.
Затем, взяв свой стакан и сделав Туссену знак последовать его примеру, сказал:
– За ваше здоровье, господин граф!
– За ваше здоровье, хозяин! – повторил Туссен.
– За ваше здоровье, господа! – произнес Лоредан, с видимым усилием произнося слово господа, обращаясь к обоим могиканам.
После этого тоста все трое опорожнили свои стаканы. Жан Торо и Туссен сделали это махом, господин де Вальженез выпил медленно, в три или четыре глотка.
– Дьявольщина, – сказал Жан Торо, щелкнув языком. – Я не хочу сказать, что это вино имеет большую выдержку, но вы ведь знаете пословицу: «Самая красивая девушка не может дать больше того, что она имеет!»
– Прошу прощения, – сказал Лоредан, сделав видимое усилие над собой для того, чтобы поддержать разговор, а особенно для того, чтобы опорожнить свой стакан. – Вино совсем не плохое. Это что, местное?
– Конечно, вино – местное! – воскликнул Туссен Лувертюр, – можно подумать, что есть не местное вино!
– Мой милый друг, – заметил Жан Торо, – есть вино, которое производится в Париже. Но это совсем не то, что имел честь сказать нам господин граф. Понятие местное вино означает, что оно изготовлено из урожая, собранного именно в этой местности.
– Это значит – вино этого края, чтобы было понятнее, друг мой, – снисходительно произнес молодой человек.
– Ну, что касается данной местности, – сказал Жан Торо, – оно местное и краснеть за это не приходится.
– Я тоже так считаю, – хмыкнул Туссен Лувертюр, понявший шутку своего друга Жана Торо, – поскольку это вино – белое!
– Добавлю при этом, – продолжил столяр, – что мне хочется сказать тост, а за этот тост нам следует выпить!
– Я присоединяюсь к тосту моего друга, – сказал Туссен Лувертюр, склоняя голову. – Но не перед графом, а перед Божеством, в честь которого произносился этот тост.
– Я достаточно его выпил, чтобы у меня сложилось свое мнение о нем, – сказал господин де Вальженез.
– Я вижу только одно это средство для того, чтобы провести весело те несколько часов, которые нам надо пробыть здесь вместе, – сказал пленник, – и если такое времяпровождение вас устраивает, я к вашим услугам.
– Вы это серьезно? – спросил Жан Торо, поворачиваясь к графу.
– В этом вы сами сможете убедиться, – решительно ответил господин де Вальженез.
– Браво! – воскликнул Туссен. – Вот такие пленники мне по душе!
Жан Торо пошел к шкафу и вернулся вооруженный или украшенный, как вам будет угодно, восемью бутылками.
Лоредан улыбнулся, увидев, что оба могиканина так наивно попались в приготовленную им ловушку. Что это была за ловушка, наши читатели уже, очевидно, догадались.
И действительно, это был довольно ловкий прием: не составляло никакого труда напоить этих двух так любящих выпить мужчин. Надо было только, чтобы они напились до такого состояния, что перестали бы соображать. И это было совсем не трудно сделать.
Лоредан, приняв такое решение, смело взялся за стакан и выпил его так грациозно, как только смог.
Вскоре они опорожнили две бутылки. Господину де Вальженезу так понравилось вино, что он предложил открыть еще парочку бутылок.
– А вы довольно отчаянный человек, приятель! – сказал на это Жан Торо, видя, что пленник пьет наравне с ним, и начиная считать графа ровней и чуть ли не приятелем.
– Черт возьми, каждый пьет, как может, – ответил Вальженез, придав лицу простодушное выражение.
– И все же будьте поосторожнее, дворянчик, – заметил Жан Торо. – Это вино – очень коварная штука.
– Вы так полагаете? – с сомнением спросил пленник.
– Я-то знаю! – сказал Туссен Лувертюр, подняв руку, словно он произносил присягу. – Когда я один раз выпил три бутылки, – привет честной компании! Меня больше не было!
– Ба! – произнес Вальженез все с тем же недоверчивым видом. – Оно свалило такого молодца, как вы?
– Даю вам честное слово, что именно так оно и было… – ответил Туссен. – Я могу выпить три, ну, три с половиной бутылки. Жан Торо, он – гигант. Он выпьет четыре. Но на последнем стакане – опа! – крыша начинает ехать, приятель начинает злиться и крошить всех направо и налево! Ведь правда, Жан?