Сальватор
Шрифт:
— Я тоже! — проговорил генерал. — Дайте мне вас поцеловать, дитя мое!
Губы генерала коснулись ее лба в том же месте, что и губы Сальватора; потом он простер руку над головой Мины.
— Будь счастлива, девочка моя! — со слезами в голосе произнес он. — Тебя благословляет отец, пятнадцать лет не видевший свою дочь!.. Про…щай!..
— Скорей, скорей, — поторопил их Сальватор. — Сейчас каждая минута на счету!
— Я жду, — напомнил Жюстен, сидя верхом на гребне стены.
— Отлично! — промолвил Сальватор.
И одним прыжком он очутился рядом с ним.
— А теперь, — обратился Сальватор к генералу, — возьмите девушку на руки и поднимите к нам.
Генерал поднял Мину, как Милон Кротонский поднял бы агнца, и, держа на вытянутых руках, приблизился к каменной ограде. Молодые люди обхватили девушку с обеих сторон за талию, а генерал подставил руку ей под ноги и подталкивал снизу.
Когда Мина очутилась на гребне стены, Сальватор приказал:
— Прыгайте, Жюстен!
Жюстен спрыгнул на тропинку.
— Подойдите к ограде, — продолжал Сальватор. — Упритесь головой и руками в стену… Вот так, хорошо.
Он обернулся к Мине.
— Дитя мое! — прибавил он, поднимая девушку и переворачивая в воздухе лицом к стене. — Встаньте Жюстену на плечи.
Девушка исполнила то, что от нее требовалось.
— Присядьте, Жюстен.
Тот повиновался.
— Еще немного!
Жюстен присел ниже.
— Теперь на колени!
Жюстен опустился на колени.
— Теперь, — сказал Сальватор, выпуская руки Мины, — вы спасены.
— Еще нет! — послышался чей-то голос.
Вслед за тем раздался выстрел.
Мина, находившаяся в это мгновение в двух футах от земли, спрыгнула в траву.
Услышав выстрел и узнав голос г-на де Вальженеза, девушка вскрикнула.
— Бегите! Счастливого пути! — крикнул Сальватор и спрыгнул в парк.
Генерал уже бросился в ту сторону, откуда полыхнул выстрел.
— Назад, генерал! — проговорил Сальватор, с силой отталкивая г-на Лебастара де Премона, чтобы самому пройти вперед. — Это мое дело!
Генерал посторонился.
Сальватор поспешил к тому месту, откуда донесся выстрел, и столкнулся лицом к лицу с г-ном де Вальженезом.
— A-а! В первый раз я не попал! — вскричал тот. — Но сейчас я не промахнусь!
И он опустил ствол пистолета, почти касаясь им груди Сальватора.
Еще секунда, и молодой человек упал бы замертво; но в это мгновение пес, словно тигр, бросился на графа и вцепился ему в горло: Ролан пришел хозяину на помощь.
В прыжке пес задел руку графа, и пистолет выстрелил в воздух.
— По чести сказать, дорогой господин Лоредан, — обратился к графу Сальватор, — знаете ли вы, что едва не застрелили своего кузена?..
Тот не выдержал схватки с Роланом и упал навзничь, а падая, выронил пистолет.
Ролан не выпускал его горла.
— Сударь, — прохрипел граф, отбиваясь, — вы хотите, чтобы меня задушила ваша собака?
— Ролан! — крикнул Сальватор. — Сюда, ко мне!
Пес с явным сожалением выпустил графа и, ворча, сел у ног хозяина.
Лоредан поднялся на одно колено и, поднимаясь, вынул из кармана стилет. Но произошло нечто, не давшее ему времени воспользоваться этим оружием: справа от него вырос Жан Бык, слева — Туссен-Лувертюр.
Когда Сальватор, обращаясь к Ролану, крикнул: «Сюда, ко мне!» — двое приятелей решили, что это условный сигнал, и прибежали на помощь. Читатели помнят, что Сальватор приказал им прийти только когда он крикнет: «Ко мне!»
Жан Бык увидел, как при свете луны в руке у Лоредана сверкнула сталь; он схватил руку графа повыше запястья так, что у того хрустнула кость.
— Ну-ка, бросьте эту игрушку, — прикрикнул он. — Она вам не понадобится, милейший!
И он сдавил руку сильнее.
Чувствуя, что железная хватка плотника вот-вот раздробит его запястье, г-н де Вальженез закричал, словно его пытали; пальцы разжались сами собой, и стилет упал к ногам графа.
— Подними, Туссен, — сказал Бартелеми Лелон. — Он нам еще пригодится: будем выколачивать им наши трубки.
Туссен наклонился и подобрал стилет.
— А теперь, — продолжал Жан Бык, обращаясь к Сальватору, — что прикажете сделать с господином графом, хозяин?
— Завяжите ему рот платком, свяжите ему руки и ноги, — не теряя хладнокровия, отвечал Сальватор, — платок и веревки у вас в карманах.
Туссен-Лувертюр вынул из кармана платок, а Жан Бык — веревки.
Во время этих приготовлений Жану пришлось выпустить руку графа; тот, в надежде ускользнуть, воспользовался минутной свободой и отскочил в сторону с криком:
— На помощь!
Но прямо перед ним вырос генерал, который до той минуты стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим.
— Сударь! — обратился он к Лоредану, подняв дуло пистолета на уровень его лба. — Даю вам слово чести: если вы сделаете хоть одно движение, если попытаетесь бежать или позвать на помощь, я прострелю вам голову как бешеной собаке.
— Я, значит, имею дело с бандой разбойников? — спросил г-н де Вальженез.
— Вы имеете дело, — отозвался Сальватор, — с честными людьми, поклявшимися вырвать у вас из рук девушку, которую вы подло похитили.
Он подал знак Туссену и Жану.
— Давайте платок и веревки! — приказал он. — Только завяжите платок так, чтобы пленник не задохнулся, а веревки затяните настолько, чтобы он не мог шевельнуть ни рукой ни ногой. Я сейчас вернусь.